Верховный суд РФ (ВС) ВС рассмотрел спор о выплате многомиллионного процентного вознаграждения арбитражному управляющему (АУ) и определил критерии их начисления. Закон о банкротстве не устанавливает других условий для получения АУ процентов, кроме доли погашения требований кредиторов. Но ВС решил, что процентная часть вознаграждения — это премия, которая полагается управляющему лишь при максимальной эффективности его работы, а не за простое исполнение обязанностей. АУ считают решение несправедливым и противоречащим закону. Мнения юристов расходятся.
ВС определил условия, при которых АУ может получить процентное вознаграждение за ведение банкротного дела. Важное для практики решение вынесено в рамках дела о банкротстве ООО «Волжский терминал». Его конкурсный управляющий Иван Басков попросил суд установить ему проценты в сумме 518,4 млн руб. Цена продажи залогового и незалогового имущества банкрота на торгах составила 11,5 млрд руб., из них за вычетом текущих расходов осталось 10,4 млрд руб., которые пошли на погашение требований реестровых кредиторов. В итоге долг перед ООО «Группа компаний «Русагро»» (залоговый кредитор) был погашен на 100%.
По ст. 20.6 закона о банкротстве конкурсный управляющий получает стимулирующую выплату (проценты) в случае погашения требований кредиторов. При реализации залогового имущества проценты АУ ограничены лимитом в 5%, именно такую долю от 10,4 млрд руб. и просил себе Иван Басков.
Арбитражные суды согласились с тем, что АУ полагаются эти проценты, к тому же закон не устанавливает других условий для их получения, кроме погашения требований кредиторов. Но один из кредиторов банкрота — ООО «Синко Трейд» — обратился с жалобой в ВС, считая, что стимулирующая выплата должна быть уменьшена или вовсе отменена. По мнению заявителя, процентное вознаграждение «имеет премиальный характер, зависит от объема, сложности и качества фактически выполненной работы», вклад же управляющего в погашение долгов банкрота «явно несоразмерен» сумме процентов, а трудозатраты по наполнению конкурсной массы «крайне незначительны». ФНС и еще ряд кредиторов поддержали доводы жалобы. Дело передали в экономколлегию ВС, которая отменила решения в пользу АУ.
ВС указал, что вознаграждение АУ носит «частноправовой встречный характер» и к нему применяются правила о договоре возмездного оказания услуг, поэтому если управляющий «ненадлежащим образом исполнял свои обязанности», то размер процентов «может быть соразмерно уменьшен».
Также АУ «не вправе рассчитывать на получение полной (максимальной) выплаты», если он оказал лишь часть услуг из предусмотренных законом, даже по причине отсутствия объективной необходимости в таких действиях (когда не понадобилось, например, оспаривать сделку должника). Здесь «сталкиваются интересы кредиторов и управляющего», поскольку проценты выплачиваются из конкурсной массы, за счет которой также погашаются долги банкрота, отметила коллегия.
Обосновывая необходимость учета эффективности действий АУ для определения размера процентов, ВС сослался на утвержденный ЦБ РФ кодекс корпоративного управления, который рекомендует устанавливать вознаграждение для руководителей АО с учетом их личного вклада, «чтобы обеспечивать разумное и обоснованное соотношение его фиксированной части и переменной части». В связи с этим выплата процентов АУ «вне связи с объемом фактически оказанных им услуг приводит к дисбалансу», создавая «необоснованные преимущества управляющему» за счет кредиторов, решил ВС. Нижестоящие суды «уклонились от оценки личного вклада управляющего» в погашение требований залогового кредитора, поэтому спор отправлен на новое рассмотрение.
«ВС продолжает развивать линию о том, что вознаграждение АУ должно соотноситься с объемом и качеством его работы. Но в законе о банкротстве нет никаких условий, позволяющих ограничить проценты, кроме размера погашения требований кредиторов»,— отмечает гендиректор союза АУ СРО «Северная столица» Валерия Герасименко. АУ Максим Доценко с ней согласен, отмечая, что позиция ВС повышает риски «коррупции в судебном корпусе»: «Больше нет твердых критериев определения вознаграждения АУ, а есть только субъективная оценка суда. Соответственно, желающие повлиять на нее найдут способ договориться».
АУ Сергей Домнин считает, что подход ВС скорее будет «дестимулировать управляющих» эффективно работать: «Ведь все равно большую сумму срежут, зачем напрягаться?».
Он полагает, что «поистине магическое воздействие» на кредиторов и судей коллегии здесь оказала многомиллионная сумма процентов, но здесь АУ достался банкрот со значительными активами, а чаще у банкрота нет такого имущества и «вознаграждение может просто не покрывать стоимость труда и затраты управляющего».
«Судьи забывают, что работа управляющего проходит в нестандартных, почти экстремальных условиях, связанных со значительными рисками лично для АУ. И чем больше стоимость актива должника, тем выше и финансовые риски управляющего, принятие на себя этих рисков уже само по себе имеет цену»,— указывает Валерия Герасименко.
Отсыл ВС к зарплатам топ-менеджеров в банках Максим Доценко называет «циничным», так как фиксированное вознаграждение АУ в десятки раз ниже (15−45 тыс. руб. в месяц в зависимости от процедуры).
У юристов нет однозначного мнения о решении ВС. Адвокат Case by Case Юлия Михальчук считает «необоснованной и несправедливой по отношению к кредиторам» выплату огромных процентов, когда АУ выполнял «минимальный набор формальных обязанностей». «Конкурсный управляющий должен «вкладывать душу» в банкротное дело и «наносить непоправимую пользу» кредиторам, тогда он заслуживает крупных денег»,— уверена госпожа Михальчук.
Однако юрист практики разрешения споров и банкротства BGP Litigation Антон Батурин считает такой подход «однобоким», поскольку ВС говорит лишь о возможности снижения выплат АУ, но «не борется за увеличение вознаграждения в процедурах, где несмотря на большую проделанную управляющим работу процент погашения долгов был незначительным». Господин Батурин считает, что «существующая система вознаграждения, при которой стартовые условия (наличие у банкрота имущества, соотношение его долгов и активов) влияют на вознаграждение АУ гораздо сильнее, чем его процессуальная активность, нуждается в пересмотре». При этом АУ уверены, что изменения должны вноситься на уровне закона, а не судебной практики.
