Довольно любопытное дело дошло до экономической коллегии ВС около года назад (Определение № 308-ЭС22-4568 от 29.08.2022). В банкротстве компании некий фонд потребовал исключения части имущества из конкурсной массы.
Как оказалось, ранее уголовный суд признал некоего М. виновным в мошенничестве, взыскал с него 200 млрд. (!) рублей в пользу фонда, а также арестовал несколько объектов недвижимости. По заключению суда, эти объекты принадлежали М., хотя и были «зарегистрированы за третьими лицами». (Надо понимать, М. купил активы на похищенные у фонда деньги и зарегистрировал эти активы на свои компании.) Потом суд снял арест, но разрешил приставу обратить взыскание на это имущество в пользу кредиторов М., а иное использование имущества запретил.
«Как отмечал фонд, в рамках производства по уголовному делу установлено, что имущество должника является собственностью Мкртчана О.А. (несмотря на титульное оформление за должником) и приобретено им не в результате его реальной хозяйственной деятельности, а в результате преступного умысла и преступных действий подсудимого, в связи с чем конкурсный управляющий должника, комитет кредиторов не вправе осуществлять действия, направленные на реализацию имущества.»
Однако в банкротстве одной из компаний суды предсказуемо признали зарегистрированные на компанию объекты недвижимости собственностью компании, которая должна быть реализована в пользу её кредиторов. Решение СОЮ арбитражные суды трёх инстанций признали недостаточным основанием для исключения имущества из конкурсной массы.
По жалобе фонда дело приняла к рассмотрению экономическая коллегия ВС. Коллегия разрешила дело в пользу фонда, сославшись на преюдициальность решения СОЮ. Решения нижестоящих арбитражных судов были отменены, дело передано на новое рассмотрение.
По поводу основательности или неосновательности решения СОЮ по существу Коллегия высказываться не стала.
***
Роман Бевзенко в своём ТГК критикует формулировки решения уголовного суда.
«Судя по всему, он написал, что несмотря на «титульное оформление на компанию» (фраза предельно нелепая, замечу) недвижимость является де-факто собственностью осужденного. И, видимо, поэтому кредитор (фонд) может удовлетвориться из ее стоимости. (Это рассуждение, кстати, мне напомнило такой жанр в искусстве как неопримитивизм).»
Решение ВС Роману тоже не нравится.
«Эк.коллегия, не задумываясь, просто произнесла мантру о том, что если есть вступившее в законную силу решение суда, то его надо исполнять. Что бы в нем не было написано.»
Однако, как я понял, Роман удовлетворён самим исходом дела.
«Да это же наша любимая проблема — приоритет кредитора, добившегося ареста! … Очень, очень любопытная история.»
***
Поделюсь и своим скромным мнением.
На мой взгляд, арест имущества и тем более «арестный залог»в этом деле вообще не при чём. Арест, кстати, если я правильно понял, был снят, и при этом никакого залога не установлено. Нет никакой речи о передачи скольки-то там процентов выручки от реализации предмета залога кредиторам компании и т. п.
Кейс решён на совершенно другой основе. А именно, на противопоставлении «титульной» и «фактической» собственности на имущество. По мысли фонда (и, надо понимать, ВС), в экономическом смысле собственником активов является М., хотя активы юридически и оформлены на компанию. Именно поэтому активы не входят в конкурсную массу компании, а входят в имущественную массу М., у которого и могут быть изъяты в пользу его кредиторов.
Эта логика близка и понятна юристам стран общего права. Когда жулик фиктивно оформляет активы на подставную компанию, там скажут, что имущество находится в неявном («конструктивном» или «возвратном») трасте у компании, а бенефициаром этого траста является жулик. По строгому праву собственность на активы у компании, но по справедливости – у жулика, а потому у него эти активы можно забрать по иску потерпевшего. (И то же самое в случае оформления активов на подставное физическое лицо.)
Всё это полностью соответствует здравому смыслу, но беда в том, что в континентальном праве такого инструмента, как траст, не существует. Собственность едина и неделима: нет отдельной собственности «по праву» и «по справедливости». В связи с этим справедливо разрешить подобные споры бывает затруднительно. Разумеется, их решение через «арестный залог» – в общем-то, совершенно случайный фактор – не является удовлетворительным.
В связи с этим российские суды порой пытаются решить такие дела, используя формулировки о «титульном оформлении», «фактическом собственнике» и т. п. (Это не первое такое дело; есть, например, довольно красочное дело Сенаторова, разворачивавшееся в нескольких юрисдикциях и в итоге разрешённое российским судом со словами о «фактическом собственнике» недвижимости – каковым является Сенаторов, хотя она и оформлена на некие ООО).
Что эти термины означают, интуитивно понятно, но российским законом они не определены. Соответственно, эти дела следует рассматривать как разрешённые contra legem. Формальным основанием может служить ст. 10 ГК – которая и является своего рода эмбрионом английского права справедливости в российском правопорядке.
Рассуждения судов с чисто правовой точки зрения действительно могут показаться «предельно нелепыми», но лишь при помощи подобных рассуждений можно разрешить дело вопреки строгому праву во имя справедливости.
***
Насчёт справедливости разрешения конкретно этого дела я ничего сказать не могу.
Были ли активы оформлены на компанию «фиктивно» (и тогда собственником по справедливости можно считать М.) или же они «фактически» использовались в деятельности компании (и тогда они должны войти в её конкурсную массу) – это вопрос факта.
По идее этот вопрос должен быть разрешён на основе исследования доказательств ещё в СОЮ, причём с привлечением кредиторов компании. Я, правда, сомневаюсь, что СОЮ с этим стал заморачиваться. Если кредиторы компании в деле не участвовали, то вряд ли решение СОЮ можно считать преюдициальным.
В общем, по-хорошему на каком-то этапе надо было этот вопрос исследовать по существу. Увы, Коллегия ни о чём подобном не рассуждает, а решает дело на чисто формальных основаниях.
Так что кто там прав, а кто неправ, мы с вами не знаем – и Коллегия тоже не знает. Да, похоже, и знать не хочет.
(Я так понял, что там пилят какие-то госкредиты, но в это даже и вникать неохота. Вот и Коллегии, может быть, тоже неохота.)
