«- Веселый Вы человек, пан Директор. Гималайский – это я!
— Вот иди и докажи, что Гималайский – не верблюд! У Вас есть справка?
— Какая справка?
— Что Вы не верблюд!
— Нет.
— Идите пан Верблюдов! Порядок есть порядок!»
(Сценка «Верблюд Гималайский» из юмористической телепередачи
«Кабачок «13 стульев» Центрального телевидения Гостелерадио СССР)
1. Если дал деньги в долг своему знакомому и деньги не вернули, значит они тебе были и не нужны (народная мудрость), и не надейся, что суд тебя защитит (судебная практика).
Многие из нас сталкивались с ситуацией, когда срочно нужны деньги. Иногда не хватает до зарплаты, а иногда деньги требуются на серьезные покупки, вложения: приобретение машины, квартиры, дачи, а предпринимателям — для финансирования, развития бизнеса.
Довольно часто граждане дают деньги по договору займа своим знакомым. По сути дела, это финансовая помощь. На практике, выдавая заем знакомому, которому нет оснований не доверять, редко кто из кредиторов требует предоставления какого-либо обеспечения, которое осмотрительный кредитор потребовал бы у незнакомого лица.
Некоторые из граждан подрабатывают, предоставляя деньги в долг знакомым, в том числе предпринимателям, под проценты. Законом это не запрещено.
Для кредитора дать деньги взаймы – хороший и легкий способ получить дополнительный доход. А для граждан (особенно предпринимателей) получение таких займов бывает выгоднее, нежели обращаться за кредитом в банк, так как получить займ от физического лица быстрее, проще, да и размер процентов обычно ниже, чем в банках.
Но нередко возникает и ситуация, когда должник не возвращает долг кредитору, и поэтому кредитор вынужден взыскивать задолженность в суде.
В деле, о котором я хочу рассказать, кредитор (физическое лицо) передал должнику (физическое лицо, предприниматель) по двум договорам займа 10 миллионов рублей наличными для развития бизнеса. Причем один займ был выдан под проценты, а другой являлся беспроцентным. Прямо в договорах займа должник собственноручно сделал надпись о получении денежных средств.
При этом кредитор не был аффилированным лицом с должником (должник не был подконтролен кредитору).
Должник в установленный в договорах займа срок долг кредитору не возвратил.
У должника оказались большие долги и перед другими кредиторами, поэтому было возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) должника.
Кредитор обратился в арбитражный суд с требованием о включении задолженности должника в реестр требований кредиторов должника.
Дело стало рассматриваться арбитражным судом на основании норм Закона о банкротстве (статей 71, 100, 213.24) и АПК РФ.
Суд первой инстанции удовлетворил требование кредитора, установив, что кредитором представлены в материалы дела договоры займа, в которых указано на получение денег должником, и у кредитора имелась финансовая возможность дать деньги в долг должнику.
Однако на основании апелляционной жалобы финансового управляющего (ссылающегося на подозрительные, по его мнению, обстоятельства заключения двух договоров займа и наличие у него сомнений в реальности заключенных договоров) суд апелляционной инстанции отменил определение суда первой инстанции и отказал в требовании кредитора.
Арбитражный суд апелляционной инстанции мотивировал свой отказ в удовлетворении требований кредитора следующими доводами:
1) Кредитором не приведено разумных объяснений целесообразности предоставления займа должнику в крупной сумме и оформлению между физическими лицами подобной сделки с использованием наличных расчетов, без составления документов, объективно подтверждающих ее исполнение, в отсутствие какого-либо обеспечения.
2) Должник не раскрыл наличие разумной деловой цели в привлечении заемных денежных средств в значительной сумме, и не подтвердил относимыми и допустимыми доказательствами, что привлекаемые им денежные средства использовались для осуществления предпринимательской деятельности или личных нужд.
3) Доказательств дальнейшего расходования должником полученных денежных средств не представлено.
4) Между кредитором и должником длительное время были дружественные взаимоотношения.
5) Заявитель представил справки о своих доходах (в форме дивидендов от участия в компаниях (которые выше суммы займа), однако не представил доказательства снятия этих денежных средств со своего расчетного счета в банке.
6) Беспроцентный заем и заключение договора после передачи денежных средств являются не присущими обычным рыночным отношениям моделями поведения. Заявитель не представил надлежащих доказательств передачи денег. Стороны указали в договоре на выдачу займа в иностранной валюте, а переданы (получены должником) деньги в рублях по курсу, отличному от официального курса ЦБ РФ.
Таким образом, суд апелляционной инстанции сделал вывод о том, что кредитор не представил в суд достаточных, дополнительных доказательств наличия задолженности, руководствуясь нормами Закона о банкротстве, повышенным стандартом доказывания по такой категории дел, а также сославшись на пункт 26 Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22.06.2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее – Постановление Пленума ВАС РФ № 35).
Вышестоящие инстанции, включая Верховный Суд РФ, согласились с выводом суда апелляционной инстанции (см. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.08.2022 г. по делу № А40-76749/21; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.10.2022 г. по делу № А40-76749/21; Определение судьи Верховного Суда РФ от 03.02.2023 г. № 305-ЭС22-17014 (2) по делу № А40-76749/21).
При этом должник в судебные заседания арбитражных судов всех инстанций не являлся, никаких объяснений и пояснений суду не представлял.
2. Сложившаяся судебная арбитражная практика по аналогичным делам также не в пользу кредиторов. Суды зачастую ссылаются на указанные выше обстоятельства (непредставление должником доказательств дальнейшего расходования полученных в заем средств, отсутствие обеспечения и др.), надуманные, на наш взгляд, и под этими предлогами отказывают кредиторам в заявленных требованиях. Речь идет именно о договорах займа между физическими лицами, не аффилированными друг с другом.
Проиграв дело во всех судебных инстанциях, кредитор обратился за юридической помощью в нашу фирму.
Изучив его дело, мы посчитали, что сформированная арбитражными судами по делу кредитора и иным аналогичным делам (см. Постановления: Арбитражного суда Московского округа от 09.11.2022 г. по делу № А40-132614/21 (должник Долгих А.В.), Арбитражного суда Центрального округа от 08.02.2022 г. по делу № А08-9298/2020 (должник – Гожия Д.А.), Арбитражного суда Поволжского округа от 28.07.2022 г. делу № А55-2901/2021 (должник Проскурин А.В.), от 30.06.2022 г. по делу № А65-23296/2020 (должник Галиев Р.Р.), Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.12.2021 г. по делу № А45-18101/2020 (должник Бухман Е.П.) и др.) практика применения статей 71, 100, 213.24 Закона о банкротстве неправомерна.
Такое правоприменение создает непосредственную и существенную угрозу правам неограниченного круга граждан – кредиторов, предоставляющих займы должникам – физическим лицам, так как нарушает принципы осуществления правосудия.
Справедливость, равенство перед законом и судом, состязательность и равноправие сторон при судопроизводстве отсутствует.
3. Что делать? Ничего не остается, как бороться с негативной для кредиторов судебной практикой, так как нормы Закона о банкротстве (с учетом их применения судами) не соответствуют Конституции РФ.
Бесспорно, что нормы Закона о банкротстве (с учетом практики их применения, разъяснений в пункте 26 Постановления Пленума ВАС РФ № 35) правомерно вводят повышенный стандарт доказывания обоснованности требований кредиторов по делам о банкротстве должников.
Поэтому кредитора, заявляющего требование включить его требования в реестр требований кредиторов, изначально подозревают в мнимости сделки, в наличии цели причинить вред интересам иных кредиторов должника.
Однако применение повышенного стандарта доказывания не означает, что не должен применяться дифференцированный подход, в том числе в зависимости от наличия или отсутствия аффилированности кредитора по отношению к должнику, от наличия у кредитора объективной возможности представить суду запрашиваемые судом дополнительные доказательства.
Государство обязано защищать не только должника (и иных кредиторов из реестра требований кредиторов), но и кредитора, заявившего о своих требованиях о включении в реестр требований кредиторов.
Наличие дружественных взаимоотношений между физическими лицами – кредитором и должником на момент выдачи займа не означает подконтрольность должника кредитору, аффилированность между ними.
Полагаем, что суды, применяя нормы Закона о банкротстве, установили для кредиторов (не аффилированных с должником) чрезмерное, заведомо невыполнимое, несоразмерное, несправедливое бремя доказывания.
Судами применяется чрезмерно завышенный, а не повышенный стандарт доказывания.
Нарушен баланс частных интересов субъектов гражданско-правовых отношений в рамках дел о банкротстве физических лиц. А именно:
1) Право кредитора – физического лица на включение его требований в реестр требований кредиторов должника – физического лица поставлено в зависимость от доказательств, которыми кредитор объективно может не располагать:
— от доказательств о дальнейшем расходовании должником полученных денежных средств;
— от доказательств привлечения должником денежных средств конкретно для осуществления предпринимательской деятельности или личных нужд.
Должник может попросить взаймы для одних целей, а потратить деньги на другие цели. Очевидно, что при выдаче займа кредитор не может знать, как не контролируемый им должник использует, израсходует полученные денежные средства. У кредитора объективно может не быть доказательств такого расходования.
При этом должнику выгодно не раскрывать указанные доказательства и не представлять их в суд, так как в случае не раскрытия таких доказательств, исходя из практики применения судами обжалуемых норм, в размер обязательств должника не будут включены требования соответствующего кредитора, т.е. размер обязательств должника уменьшится.
В деле нашего клиента, в частности, должник не являлся в судебные заседания, не представлял никаких доказательств и пояснений.
В результате добросовестный кредитор лишается судами права на судебную защиту в результате бездействия не подконтрольного ему должника.
2) Имеется неопределенность в вопросе о том, какими дополнительными доказательствами (помимо основного доказательства – расписки или иного документа о получении должником денежных средств, согласно статье 808 Гражданского кодекса РФ) кредитор – физическое лицо должен подтверждать свои требования.
При распределении бремени доказывания и применении повышенного стандарта доказывания (с законностью применения которого никто не спорит) законодатель и суды, тем не менее, обязаны учитывать баланс прав и интересов сторон и учитывать принцип разумности, который придает определенность правовому регулированию.
Иными словами, суды вправе запросить у кредитора любые дополнительные доказательства, но нельзя лишать кредитора права на судебную защиту, запрашивая и основываясь на каких-угодно доказательствах, которых у кредитора объективно может и не быть, и на этом основании отказывать в требованиях кредитора.
В деле нашего клиента он представил в суд первой инстанции в подтверждение своего финансового положения справки о своих доходах за 2017 год (которые суд первой инстанции счел достаточными доказательствами), однако суд апелляционной инстанции указал, что не представлены доказательства об операциях снятия денежных средств с расчетного счета клиента, о чем клиент узнал только из текста постановления суда апелляционной инстанции.
В целях недопущения возможных злоупотреблений, произвола судебное усмотрение не должно быть (не является) неограниченным, беспредельным. Косвенные признаки подозрительности сделки и даже их совокупность не являются надлежащими доказательствами отсутствия реальности сделки при отсутствии аффилированности кредитора с должником.
Поэтому достаточность доказательств, требуемых судом от кредитора, подтверждающих наличие и размер задолженности для включения в реестр требований кредиторов должника, должна отвечать принципам разумности.
Нельзя требовать от кредитора справки о том, что он не верблюд!
Механизм действия норм (бремени доказывания) должен быть предсказуемым и понятным субъектам правоотношений, которые должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть правовые последствия своего поведения.
В рассматриваемом арбитражном деле арбитражный суд апелляционной инстанции и не запрашивал документ о снятии клиентом с расчетного счета в банке наличных денежных средств!
При этом любой иной среднестатистический добросовестный займодавец — кредитор, находящийся в сходной ситуации, исходя из обычаев стандартного добросовестного поведения, не мог бы предположить, что это доказательство ему понадобится в будущем для защиты своих прав в арбитражном суде по спору о задолженности в рамках дела о банкротстве.
3) Право кредитора – физического лица на включение его требований в реестр требований кредиторов должника – физического лица поставлено в зависимость от обстоятельств, которые не находятся в причинно-следственной связи с подтверждением факта реальности предоставления займа (доказыванию реальности передачи должнику денежных средств и их размера), в частности, от таких обстоятельств, как:
— был предоставлен заем наличными денежными средствами или безналичным способом;
— от передачи денежных средств в заем в момент подписания договора или после подписания;
— предоставления займа под проценты или без процентов;
— наличия/отсутствия обеспечения;
— установления/неустановления в договоре займа в иностранной валюте, но передачу денежных средств в рублях по курсу, отличному от официального курса ЦБ РФ.
Согласно Закону о банкротстве и п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ № 35 при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.
Однако суды требуют от кредитора объяснений целесообразности, деловой цели предоставления займа, вместо доказательств реальности передачи денежных средств должнику и размера задолженности.
Между тем доказывание факта наличия задолженности и её размера не связано с доказыванием целесообразности, деловой цели предоставления займа.
В действующем законодательстве отсутствует запрет на выдачу займа наличными денежными средствами, в момент подписания договора займа, без обеспечения, с фактическим указанием собственного курса иностранной валюты (а не официального курса валюты Центрального Банка РФ), а также на предоставление займов без процентов.
Судебный контроль должен обеспечивать защиту прав и свобод сторон спора, а не проверять экономическую целесообразность выдачи кредитором и получения должником займа, так как субъекты гражданско-правовых отношений обладают самостоятельностью и широкой дискрецией (усмотрением) при принятии решений о заключении договора займа.
Очевидно и так понятно, что если кредитор дает деньги взаймы по договору займа без процентов, то это финансовая помощь должнику. А если деньги предоставлены кредитором под проценты, то цель кредитора по договору займа не только оказание финансовой помощи, но и получение кредитором дохода.
Так для чего же суды запрашивают у кредитора и должника целесообразность предоставления/получения займа на определенных условиях, о которых договорились стороны сделки (обладающие экономической свободой при принятии своих решений), да и еще отказывают на этом основании в требованиях кредитора?
Общий вывод: Действующим применением норм Закона о банкротстве, по нашему мнению, нарушается целый ряд конституционных принципов: принцип юридического равенства граждан перед судом, право гражданина на судебную защиту, принцип состязательности, принципы справедливости, разумности и др.
Возможность неограниченного усмотрения в процессе применения судами указанных норм Закона о банкротстве ведет к произволу, к дискриминационному применению норм.
В результате применения норм Закона о банкротстве граждане-кредиторы ограничиваются в праве на экономическую деятельность (предоставление как процентных, так и беспроцентных займов; передачи должникам наличных денежных средств), так как при банкротстве физического лица – должника кредитору становится фактически невозможным включить свои требования в реестр требований кредиторов, а значит и вернуть свои денежные средства.
Кроме того, существенно нарушаются и права граждан, которые непосредственно заинтересованы в получении займов, которым требуется финансовая помощь.
Сложившееся применение норм Закона о банкротстве делает предоставление гражданами займов друг другу нецелесообразным, нарушает свободу экономической деятельности, так как в случае невозврата займа арбитражные суды, по сложившейся практике применения норм Закона о банкротстве, не защитят займодавца-кредитора.
На основании изложенного, мы подготовили для кредитора жалобу в Конституционный Суд РФ на противоречащие Конституции РФ нормы (с учетом их правоприменения) статей 71, 100 и 213.24 Закона о банкротстве.
Приложение (для тех, кому интересно — правовое обоснование): Извлечение из текста жалобы в Конституционный Суд РФ со ссылками на соответствующие нормы Конституции РФ и судебные акты Конституционного Суда РФ (может быть использовано для защиты своих интересов всеми заинтересованными лицами).
По мнению Заявителя, обжалуемые нормы Закона о банкротстве (применяемые как совокупность норм и с учетом смысла, придаваемого им судебной правоприменительной практикой), нарушают права граждан и баланс бремени доказывания в результате установления для кредиторов – физических лиц, не аффилированных с должником, явно чрезмерных, заведомо не выполнимых и не разумных требований по предоставлению доказательств в подтверждение их права на включение их требований в реестр требований кредиторов должника – физического лица и, тем самым, нарушают следующие нормы Конституции РФ, конституционные принципы и права:
1) Принципы юридического равенства перед законом и судом, состязательности и равноправия сторон при судопроизводстве — статьи 19 (часть 1), 123 (часть 3) Конституции РФ.
2) Принцип справедливости — статьи 17 (часть 3), 19 (часть 1) Конституции РФ.
3) Принцип соразмерности ограничения прав и свобод человека и гражданина конституционно значимым целям ограничения прав и свобод — статья 55 (часть 3) Конституции РФ.
4) Принцип разумности — выводится из статей 17 (часть 3), 55 (часть 3) Конституции РФ.
5) Принцип определенности норм законодательства — статьи 15 (части 2 и 3) и 18 Конституции РФ.
6) Право на судебную защиту — статьи 2, 46 (часть 1) Конституции РФ.
7) Принцип неприкосновенности частной собственности – статьи 8 (часть 2) и 35 (части 1 и 3) Конституции РФ.
8) Принцип свободы экономической деятельности, стабильности финансового состояния и экономической деятельности — статьи 8 (часть 1), 34 (часть 1) Конституции РФ.
Заявителю известна судебная практика Конституционного Суда РФ по отказу в рассмотрении жалоб граждан на нарушение их конституционных прав положениями статей 71 и 100 Закона о банкротстве, включая Определения КС РФ от 06.10.2021 г. № 2126-О, от 30.09.2019 г. № 2447-О.
В настоящей жалобе Заявителя приведены иные основания для признания норм неконституционными. Вопросы, поставленные в настоящей жалобе, Конституционным Судом РФ по существу еще не рассматривались.
1. Нарушение обжалуемыми нормами конституционных принципов юридического равенства граждан перед законом и судом, состязательности и равноправия сторон при судопроизводстве, разумности, справедливости, права на судебную защиту.
В результате применения обжалуемых норм Закона о банкротстве (с учетом сложившейся судебной практики их применения) происходит существенное нарушение баланса прав кредитора и должника в пользу должника, неравномерное распределение бремени доказывания; нарушается право кредитора на судебную защиту.
Судопроизводство должно осуществляться на основе принципов справедливости и беспристрастности. Стороны спора должны иметь равные возможности для защиты своих прав и законных интересов. При распределении бремени доказывания и даже применении повышенного стандарта доказывания (с законностью которого Заявитель не спорит) законодатель и суды, тем не менее, обязаны учитывать баланс прав и интересов сторон и применять принцип разумности.
Достаточность доказательств, подтверждающих наличие и размер задолженности для включения в реестр требований должника, должна отвечать принципам разумности.
Однако в силу правоприменения обжалуемых норм суды ставят право не аффилированного с должником кредитора на включение его требований в реестр требований кредиторов в зависимость от наличия доказательств, которыми кредитор (а также суд) не может располагать по объективным, не зависящим от него причинам; отказывают кредитору в его требованиях по причине отсутствия дополнительных доказательств, перечень которых не установлен законом; отказывают кредитору во включении его требований в реестр требований кредиторов должника по причине наличия обстоятельств, которые не находятся в причинно-следственной связи с самим фактом подтверждения реальности предоставления займа; применяют к кредитору чрезмерно завышенный стандарт доказывания.
Тем самым происходит нарушение справедливого баланса распределения бремени доказывания в пользу должника.
Возможность неограниченного усмотрения в процессе применения судами обжалуемых норм Закона о банкротстве ведет к произволу, необоснованному отказу в судебной защите добросовестным кредиторам, к дискриминационному применению норм, а значит, к нарушению принципа юридического равенства.
Очевидно, что не аффилированный с кредитором должник не заинтересован в признании задолженности перед кредитором; не заинтересован в этом и финансовый управляющий. Поэтому неразумно ставить право кредитора на включение в реестр требований в зависимость, в частности, от факта предоставления должником документов о расходовании денежных средств. Или ограничивать право кредитора на включение его требований в реестр по причинам нецелесообразности выдачи займа, на основании того, что заем был выдан наличными денежными средствами или без обеспечения, без начисления процентов (при том обстоятельстве, что выдача таких займов законодательством РФ не запрещена).
Ответственность за пассивную позицию должника, который не является в суд и не предоставляет доказательства, не может быть возложена на кредитора (поскольку должнику выгодно, чтобы реестр его обязательств был как можно меньше).
Суды, ссылаясь на обжалуемые нормы Закона о банкротстве, неправомерно возложили на кредитора чрезмерную обязанность по доказыванию. Обжалуемыми нормами, с учетом судейского применения норм, возложенное на кредитора бремя доказывания несоразмерно предмету доказывания, не учитывает объективную возможность кредитора представить дополнительные сведения и доказательства.
В результате этого добросовестные кредиторы фактически лишаются возможности подтвердить в ходе судопроизводства обоснованность своих требований.
Между тем повышенный стандарт доказывания не должен приводить к нарушению права кредитора на судебную защиту, к фактическому лишению кредитора возможности защитить в суде свои права.
Государство обязано защищать не только должника (и иных кредиторов из реестра требований кредиторов), но и кредитора, заявившего о своих требованиях о включении в реестр требований кредиторов.
Законодатель обязан создать в установленном правовом регулировании (в Законе о банкротстве) надлежащие условия для возможности кредитору – физическому лицу, предоставившему должнику – физическому лицу займ, защитить свои права и интересы в суде.
В результате применения обжалуемых норм не обеспечивается разумное соотношение между правовыми интересами кредитора, заявившего требование о включении его требований в реестр требований кредиторов (с одной стороны), и интересами должника и иных кредиторов (с другой стороны).
Нарушен баланс частных интересов субъектов гражданско-правовых отношений в рамках дел о банкротстве физических лиц, принцип справедливости.
Правовая позиция Заявителя подтверждается:
— Постановление КС РФ от 03.02.2022 г. № 5-П:
«Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, право собственности и иные имущественные права — в силу статей 7, 15 (часть 2), 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 46 и 55 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации и исходя из общеправового принципа справедливости – подлежат защите на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота — собственников, кредиторов, должников (постановления от 14 мая 2012 года № 11-П, от 12 мая 2020 года № 23-П и др.)» (абз. 2 п.2 постановления).
«В силу различных, зачастую диаметрально противоположных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, законодатель должен гарантировать баланс их прав и законных интересов, что, собственно, и служит публично-правовой целью института банкротства (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2005 года № 12-П, от 18 ноября 2019 года № 36-П и др.). Специальный режим предъявления в арбитражном суде имущественных требований к должнику в рамках процедур банкротства не допускает удовлетворения имущественных требований к должнику в индивидуальном порядке, позволяет обеспечивать определенность объема его имущества в течение всей процедуры банкротства, создавая необходимые условия как для принятия мер к преодолению неплатежеспособности должника, так и для возможно более полного удовлетворения требований всех кредиторов (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 12 марта 2001 года № 4-П, от 31 января 2011 года № 1-П, от 18 мая 2015 года № 10-П и др.). Соответственно, необходимость нахождения в законодательном регулировании, а равно в правоприменительной практике баланса интересов участников гражданского оборота при признании договора купли-продажи жилого помещения недействительным требует учета как обстоятельств, обусловленных наличием дела о банкротстве, так и фактов, влияющих на возможности удовлетворения потребности гражданина в жилище» (пункт 2 постановления).
— Постановление КС РФ от 16.07.2008 г. № 9-П:
«В силу таких фундаментальных принципов, как верховенство права и юридическое равенство, вмешательство государства в отношения собственности не должно быть произвольным и нарушать равновесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности, что предполагает разумную соразмерность между используемыми средствами и преследуемой целью, с тем чтобы обеспечивался баланс конституционно защищаемых ценностей и лицо не подвергалось чрезмерному обременению».
2. Нарушение обжалуемыми нормами принципа определенности норм законодательства.
Совокупность документов, которую требуют от кредитора суды на основании обжалуемых норм Закона о банкротстве, создают перед кредитором неопределенность в том, какие именно доказательства следует предоставить в суд, чтобы их было достаточно для удовлетворения судом требования кредитора о включении задолженности должника перед ним в реестр требований кредиторов.
Механизм действия норм (бремени доказывания) должен быть предсказуемым и понятным субъектам правоотношений, которые должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть правовые последствия своего поведения.
Согласно п. 1 статьи 807 ГК РФ «По договору займа одна сторона (займодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг. Если займодавцем в договоре займа является гражданин, договор считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу».
В соответствии со статьей 808 ГК РФ: «Договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает десять тысяч рублей, а в случае, когда займодавцем является юридическое лицо, — независимо от суммы». «В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей».
Таким образом, для подтверждения заключения договора займа согласно Гражданскому кодексу РФ достаточно наличия договора займа и может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы.
В деле Заявителя должник собственноручно указал в самом тексте договоров займа о получении им суммы займов (пункт 9 договоров).
Кроме того, Заявитель представил в арбитражный суд первой инстанции справки о своих доходах за 2017 год в подтверждение своей возможности представить должнику соответствующие денежные средства – в соответствии с разъяснениями пункта 26 Постановления Пленума ВАС РФ № 35. Данные документы являются доказательствами, которые предоставил бы любой другой (среднестатический) добросовестный кредитор в сходной ситуации. Арбитражный суд первой инстанции счел данные доказательства достаточными для признания требований Заявителя обоснованными.
Однако суд апелляционной инстанции отказал Заявителю в его требованиях, указав, что Заявитель не представил доказательства об операциях снятия со своего расчетного счета денежных средств, о чем Заявитель узнал, ознакомившись уже с полным текстом постановления суда апелляционной инстанции (в судебном заседании вопрос о наличии доказательств снятия денежных средств со счета судом не поднимался). А суд кассационной инстанции отказал в принятии этих доказательств в связи со своей ограниченной компетенцией.
Обязанность представления кредитором документа о снятия со своего расчетного счета денежных средств в подтверждение выдачи займа не установлена ни нормами ГК РФ, ни положениями Постановления Пленума ВАС РФ № 35.
Таким образом, на основании обжалуемых норм Закона о банкротстве кредитору заведомо невозможно представить в суд достаточные доказательства, которые требуют арбитражные суды для признания требований кредитора обоснованными.
Сложившееся применение норм Закона о банкротстве приводит к формальному судебному контролю, произвольному судейскому усмотрению, направленному на отказ судов в заявленных требованиях кредиторов (как недобросовестных, так и добросовестных).
Обжалуемые нормы не соответствуют принципу определенности норм законодательства, так как порождают неопределенность в вопросе о том, какие дополнительные доказательства следует предоставить кредитору в суд, чтобы их было достаточно для удовлетворения судом требования кредитора о включении задолженности должника перед ним в реестр требований кредиторов.
Правовая позиция Заявителя подтверждается:
Постановление КС РФ от 15.04.2020 г. № 18-П:
«Необходимым условием достижения баланса интересов взыскателей и должников выступает соблюдение общеправовых требований определенности, ясности и недвусмысленности правового регулирования, вытекающих, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, из принципов правового государства, верховенства закона и юридического равенства, закрепленных в статьях 1 (часть 1), 4 (часть 2), 15 (части 1 и 2), 17 и 19 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации (постановления от 17 июня 2004 года № 12-П, от 21 января 2010 года № 1-П, от 13 января 2020 года № 1-П и др.). Из требований правовой определенности, с учетом выраженных в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июня 2017 года № 16-П правовых позиций, следует, что нормы, регулирующие отношения собственности и иные имущественные отношения, должны быть ясными, точными и непротиворечивыми, а механизм их действия – предсказуемым и понятным субъектам правоотношений, которые должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть правовые последствия своего поведения» (абз. 1 пункта 3).
3. Нарушение обжалуемыми нормами принципов соразмерности ограничения прав и свобод человека и гражданина конституционно значимым целям ограничения прав и свобод, свободы экономической деятельности, стабильности финансового состояния и экономической деятельности.
Возложение на кредиторов – физических лиц чрезмерного бремени доказывания на основании обжалуемых норм ведет к необоснованному ограничению их прав, невозможности восстановить свои права в случае признания должника банкротом.
Суды отказывают кредиторам во включении их требований в реестр требований кредиторов на основании обжалуемых норм, оценивая целесообразность выдачи займов (выдавался заем наличными денежными средствами или безналичными, с обеспечением или без обеспечения, под проценты или без процентов, по какому курсу иностранной валюты).
По мнению Заявителя, судебный контроль при применении обжалуемых Заявителем норм Закона о банкротстве должен обеспечивать защиту прав и свобод сторон спора, а не проверять экономическую целесообразность выдачи кредитором и получения должником займа, так как субъекты гражданско-правовых отношений обладают самостоятельностью и широкой дискрецией (усмотрением) при принятии решений о заключении договора займа.
Применение судами обжалуемых норм ведет к нарушению принципов соразмерности ограничения прав и свобод человека и гражданина конституционно значимым целям ограничения прав и свобод, свободы экономической деятельности, стабильности финансового состояния и экономической деятельности.
Правовая позиция Заявителя подтверждается:
Постановление КС РФ от 24.02.2004 г. № 3-П:
«Статья 8 (часть 1) Конституции Российской Федерации в качестве одной из основ конституционного строя провозглашает свободу экономической деятельности. Принципом экономической свободы предопределяются конституционно гарантируемые правомочия, составляющие основное содержание конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Реализуя данное право, закрепленное в статье 34 (часть 1) Конституции Российской Федерации, граждане вправе определять сферу этой деятельности и осуществлять соответствующую деятельность в индивидуальном порядке либо совместно с другими лицами путем участия в хозяйственном обществе, товариществе или производственном кооперативе, т.е. путем создания коммерческой организации как формы коллективного предпринимательства, самостоятельно выбирать экономическую стратегию развития бизнеса, использовать свое имущество с учетом установленных Конституцией Российской Федерации гарантий права собственности (статья 35, часть 3) и поддержки государством добросовестной конкуренции (статья 8, часть 1; статья 34, часть 2)» (пункт 3 постановления).
«Судебный контроль призван обеспечивать защиту прав и свобод акционеров, а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых советом директоров и общим собранием акционеров, которые обладают самостоятельностью и широкой дискрецией при принятии решений в сфере бизнеса. Следовательно, суды, осуществляя по жалобам акционеров и обладателей дробных акций контроль за решениями органов управления акционерных обществ, не оценивают экономическую целесообразность предложенного варианта консолидации акций, поскольку в силу рискового характера предпринимательской деятельности существуют объективные пределы в возможностях судов выявлять наличие в ней деловых просчетов» (пункт 5.2 постановления).
4. Нарушение обжалуемыми нормами принципа неприкосновенности частной собственности.
Применением обжалуемых норм Заявитель незаконно лишен возможности возврата денежных средств (собственности), которые он предоставил в заем должнику.
Правовая позиция Заявителя подтверждается:
Постановление КС РФ от 14.05.2012 г. № 11-П:
«Право собственности и иные имущественные права — в силу статей 7, 15 (часть 2), 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 46 и 55 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации и исходя из общеправового принципа справедливости — подлежат защите на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота — собственников, кредиторов, должников; возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров также должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными, носить общий и абстрактный характер, не иметь обратной силы и не затрагивать существо данных конституционных прав, т.е. не ограничивать пределы и применение соответствующих конституционных норм; сама же возможность ограничений и их характер должны обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей, включая достойную жизнь и свободное развитие человека, обеспечение которых составляет обязанность государства, а также право каждого на жилище (статья 7; статья 40; статья 56, часть 3, Конституции Российской Федерации)» (пункт 2.1 постановления).
«Выраженные в Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы неприкосновенности собственности и свободы договора, предполагающие равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность участников гражданско-правовых отношений, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, обусловливают свободу владения, пользования и распоряжения имуществом, включая возможность отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, и вместе с тем — необходимость соотнесения принадлежащего лицу права собственности с правами и свободами других лиц. Это означает, в частности, что собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, если они не противоречат закону и иным правовым актам и не нарушают права и законные интересы других лиц; соответственно, предполагается и возможность исполнения собственником своих гражданско-правовых обязательств за счет принадлежащего ему имущества, в том числе относящегося к объектам недвижимости. Приведенные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенные в его решениях (постановления от 20 июля 1999 года № 12-П, от 6 июня 2000 года № 9-П, от 22 ноября 2000 года № 14-П, от 12 июля 2007 года № 10-П, от 20 декабря 2010 года № 22-П, от 22 апреля 2011 года № 5-П; определения от 4 декабря 2003 года № 456-О, от 17 января 2012 года № 10-О-О и др.), в полной мере распространяются на отношения, которые связывают кредитора и гражданина-должника, не исполнившего свое гражданско-правовое обязательство и в силу этого отвечающего принадлежащим ему имуществом перед кредитором, включая возможность обращения взыскания в предусмотренных законом случаях на имущество, относящееся к объектам недвижимости, в рамках исполнительного производства» (пункт 2.1 постановления).
«Поскольку в силу статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина имеет в качестве своего объективного предела воспрепятствование реализации прав и свобод других лиц, причинение вреда их конституционно гарантированным интересам, федеральный законодатель, создавая условия, обеспечивающие равную судебную защиту прав кредитора (взыскателя) и должника (ответчика), должен исходить из того, что возникающие коллизии их законных интересов во всяком случае не могут преодолеваться путем предоставления защиты одним правам в нарушение других, равноценных по своему конституционному значению. В таких случаях права и законные интересы участников гражданского оборота должны получать соразмерную (пропорциональную) защиту на основе баланса конституционных ценностей. Применительно к нормативно-правовому регулированию разрешения судом коллизий интересов кредиторов и должников это означает, что установленные федеральным законодателем пределы возможного взыскания по исполнительным документам должны отвечать интересам защиты конституционных прав гражданина-кредитора, однако они не могут затрагивать основное содержание конституционных прав гражданина-должника, существо которых ни при каких обстоятельствах не должно быть утрачено» (пункт 2.1 постановления).
Общий вывод: Обжалуемые положения Закона о банкротстве (применяемые как совокупность норм и с учетом смысла, придаваемого им судебной правоприменительной практикой) существенно нарушают конституционные права Заявителя и препятствуют реализации Заявителем своих конституционных прав.
С учетом изложенного, прошу:
1) принять жалобу;
2) на основании статей 40 и 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном суде Российской Федерации» поручить судье (судьям) Конституционного Суда РФ предварительно изучить жалобу;
3) принять решение Конституционного Суда РФ по жалобе;
4) признать не соответствующими Конституции РФ, её статьям 2, 8 (части 1 и 2), 15 (части 2 и 3), 17 (часть 3), 18, 19 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 3), 46 (часть 1), 55 (часть 3), 123 (часть 3) положения пункта 3, абзаца 1 пункта 4, пункта 5 статьи 71, пункта 3, абзаца 1 пункта 4, пункта 5 статьи 100, пункта 4 статьи 213.24 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции Федерального закона от 29.06.2015 г. № 154-ФЗ), применяемых арбитражными судами как совокупность норм и с учетом смысла, придаваемого им правоприменительной практикой, в части, позволяющей арбитражному суду отказать кредитору – физическому лицу (займодавец) в удовлетворении его основанных на договоре займа требований о включении в реестр требований кредиторов должника – физического лица (заемщика), не аффилированного с кредитором и не подконтрольного кредитору, на основании того, что:
1) Должник не представил в арбитражный суд доказательства, которыми кредитор объективно может не располагать (доказательства о цели получения и фактическом расходовании должником полученных по договору займа денежных средств и др.).
2) Сторонами договора займа не представлены в арбитражный суд объяснения целесообразности выдачи займа, когда заем предоставлен в крупной сумме, наличными денежными средствами, без обеспечения, без начисления процентов, с установлением в договоре займа собственного курса иностранной валюты.
3) Кредитор не представил дополнительные доказательства, представление которых прямо не предусмотрено нормами Гражданского кодекса РФ, положениями Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22.06.2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», и в отношении которых любой иной среднестатистический добросовестный займодавец — кредитор, находящийся в сходной ситуации, исходя из обычаев стандартного добросовестного поведения, не мог бы предположить, что эти доказательства ему понадобятся для защиты своих прав в арбитражном суде по спору в рамках дела о банкротстве.
