Этот текст был опубликован для того, чтобы помочь студентам и аспирантам, которые изучают историю и философию науки. Здесь вы найдете информацию, которая ВОЗМОЖНО поможет вам собрать необходимые материалы со ссылкой на литературу.
Несостоятельность как социальный феномен обладает рядом постоянных признаков, наличие которых позволяет отнести банкротство к данной группе: регулярная повторяемость, массовое распространение, высокая значимость для общества, типичность. Исходя из этого, можно сделать вывод, что сама процедура несостоятельности – это следствие повторяющихся нарушений общепринятых правил в сфере организации деятельности в рамках рыночной экономики, при этом изучать банкротство можно с использованием самых различных критериев. Систематическое несоблюдение заемщиком данных правил, как правило, оказывает негативное влияние на всех участников экономической деятельности[1].
Сама по себе практика взаимодействия кредитора и должника своими корнями уходит к римскому праву, а конкретно к cession bonorum. Она была сформирована на основе закона Петелия (Lex Potelia) от 326 года нашей эры. В основе данной практики лежит договор, в рамках которого кредиторам переходили все права должника, при этом должник полностью освобождался от финансовых, личных и имущественных претензий. Более поздний вариант реализации данной практики относится к 1706 году, а конкретно, к закону королевы Англии Анны, который предусматривал право получения должником certificate of conformity. Данный документ подтверждал добросовестность заемщика, а также полностью освобождал его от дальнейших финансовых и имущественных претензий со стороны кредиторов.
Несмотря на общую историю, философский подход, стоящий за юридической системой банкротства, очень сильно различается в американском и английском праве.
В правовой системе США основной акцент сделан на обязательном продолжении работы предприятия, таким образом, удается сохранить рабочие места. Сегодня теория взаимодействия кредитора и должника находит отражение в американском законе о несостоятельности. Так, в рамках действующего в США законодательства о банкротстве, законопослушных и сознательных заемщиков могут освободить от кредитных обязательств в рамках производства о банкротстве для того, чтобы обеспечить сотрудничество должника с кредитором. Так, в случае, если заемщик соглашается сотрудничать с кредитором, его освобождают от обязательств, в случае отказа должника от сотрудничества, освобождение от обязательств не предоставляется[2].
При таком подходе, фактически происходит ущемление прав кредиторов. Обусловлено это тем фактом, что после принятия судом решения о реорганизации (restructuring) компании, начинает действовать специальный льготный период. В рамках данного льготного периода, для кредиторов устанавливаются следующие ограничения:
– запрещается требовать у предприятия возмещения долгов (исключением являются долговые обязательства обеспеченные залогом);
– запрещается требовать продажу частичного обеспечения.
Согласно действующему законодательству, руководству компании, которая находится в предбанкротном состоянии, нужно оставаться на своих должностях. Кроме того, запрещается проводить процедуру переизбрания управленцев[3].
В связи с этим, американский юрист Дейвид Г. Карлсон, автор многочисленных работ в области правовых отношений кредиторов и должников, в т.ч в контексте философии права, отмечает, что в модели «creditor’s bargain» заложены скорее политические, а не правовые принципы, так как любой, кто теряет свои права в результате банкротства, заранее дает согласие на убытки[4].
В свою очередь, в правовой системе Великобритании внимание акцентировано на соблюдение прав кредиторов. Так, вне зависимости от решения суда, все руководство предприятия в полном составе отстраняется от управления. В дальнейшем назначается кризисная команда управленцев (зачастую это представители крупнейшего из кредиторов), основной задачей которых, является максимально покрыть убытки, за счет полной или частичной реализации активов предприятия. Руководство предприятия, которое будет уличено в оттягивании подачи документов на банкротство, дабы отсрочить сроки уведомления кредиторов, может предстать перед судом. При этом в наказание за подобное нарушение законодательства, менеджмент могут обязать покрывать долги предприятия собственными активами. Таким образом, получается, что в отличие от США, где руководство может безнаказанно разрушать компанию, в Великобритании менеджмент обязан предпринять максимум усилий для погашения обязательств перед кредиторами, даже путем закрытия компании[5].
Для анализа взаимодействия кредиторов и должника также используется теория социальной полезности, когда в качестве одного из оснований для снятия с заемщика обязательств, которые он не сможет исполнить, может быть, польза обществу. При этом следует отметить, что в рамках такого подхода, общественная полезность ставится выше интересов конкретных кредиторов. Теория социальной полезности имеет в своей основе ряд важных аспектов. В первую очередь, снятие с должника бремени прошлых обязательств позволяет ему вновь стать полноправным и самое главное, производительным членом общества. Во-вторых, присутствие в обществе критической массы заемщиков с просроченными долговыми обязательствами может стать причиной как социальных, так и политических волнений. Помимо этого, не следует забывать, что при образовании критической массы должников в обществе, дополнительные издержки ложатся на прочих членов общества, которые в той или иной степени вынуждены оказывать поддержку, как должникам, так и их семьям. При таком подходе в задачу общества входит пропорциональное сопоставление уровня устрашения некоторых должников и их возможная социальная полезность. В этом случае оптимальным решением является нейтрализация самой проблемы, то есть долгов[6].
Существует так называемая гуманистическая теория, в рамках которой решение проблемы несостоятельности отдельных членов общества, является полное снятие претензий со стороны кредиторов. В рамках данной теории рассматривается собственная внутренняя ценность заемщика как физического лица, а само освобождение от обязательств является актом гуманизма по отношению к должнику. То есть, освобождение от обязательств, по сути, напрямую связано с общечеловеческими ценностями[7].
В рамках теории систематической выдачи неблагонадежным заемщикам чрезмерных займов разъясняется, по какой причине у неблагонадежного заемщика остается возможность снятия обязательств перед кредиторами, а также, почему при наличии систематических проблем с выполнением обязательств, к должнику не применяется запрет на реализацию данного права. Такое возможно, в первую очередь, потому, что нет самоконтроля со стороны должников, а запрет на получение такими заемщиками кредитов попросту отсутствует, что является дополнительным стимулом обратиться к заемным средствам. Кроме того, существует значительная недооценка возможного отказа должника от исполнения своих обязательств. Принимая во внимание все вышеперечисленные аспекты, члены общества, снимая только часть обязательств с должника, таким образом, минимизируют возможные негативные последствия[8].
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что все вышеперечисленные теории так или иначе объединяет один тезис: снятие с должника всех или части обязательств обеспечивает социальную стабильность, кроме того, такой подход учитывает и государственные интересы, обеспечивая поддержку активности общества, как в экономической, так и в социальной сфере.
[1] Погребняк Е.С. Банкроство как социальный феномен [Текст] / Е.С. Погребняк. // Практическая философия: состояние и перспективы. Сборник материалов II научной конференции. Часть 2. / Главный редактор О.А. Габриелян. – Симферополь: Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского, 2019. – С.101.
[2] Шибанова-Роенко Е.А. Социально-философские аспекты несостоятельности (банкротства) предприятия-должника / Е. А. Шибанова-Роенко // Актуальные проблемы современной науки. – 2008. – №2. – С.24.
[3] Институт несостоятельности (банкротства) в правовой системе России и зарубежных стран: теория и практика правоприменения: монография / А. Б. Баранова, А. З. Бобылева, В. А. Вайпан и др. / Отв. ред. С. А. Карелина, И. В. Фролов. М.: Юстицинформ, 2020. – 360 с.
[4] Carlson Philosophy in Bankruptcy / D. G. Carlson // Michigan Law Review. —1987. — Vol. 85, No. 5/6. — P. 1341.
[5] Институт несостоятельности (банкротства) в правовой системе России и зарубежных стран: теория и практика правоприменения: монография / А. Б. Баранова, А. З. Бобылева, В. А. Вайпан и др. / Отв. ред. С. А. Карелина, И. В. Фролов. М.: Юстицинформ, 2020. – 360 с.
[6] Шибанова-Роенко Е.А. Социально-философские аспекты несостоятельности (банкротства) предприятия-должника / Е. А. Шибанова-Роенко // Актуальные проблемы современной науки. – 2008. – №2. – С.24.
[7] Там же. – С.25.
[8] Шибанова-Роенко Е.А. Социально-философские аспекты несостоятельности (банкротства) предприятия-должника / Е. А. Шибанова-Роенко // Актуальные проблемы современной науки. – 2008. – №2. – С.25.
