Совсем недавно, в этой статье и в своей ТГ-канале я рассказывал о том, как мною была выявлена схема контроля за процедурой банкротства со стороны главного КДЛ должника через КУ.
Кратко напомню:
В материалах дела проверил ФИО тех, кто делал публикацию на федресурсе и тех, кто выиграл торги должника. Далее через открыте источники прогнал эти ФИО на соучастие в других делах с КУ по нашему делу.
Итогом оказалась схема, при которой главное КДЛ контролировал процедуру через КУ. КУ же формально исполнял свои обязанности.
Вся схема была направлена главному кредитору (99% РТК) УФНС по г. Москве.
После этого КУ был вынужден подать заявления на убытки с тех, лиц которые были указаны в этой схема, а мой доверитель (номинальный КДЛ) получил в качестве бонуса — основание для снижения размера его субсидиарной овтетственности.
Новые последствия
Отдельно в схеме было выделено начало процедуры банкротства должника.
Технический кредитор подал заявление о банкротстве, главное КДЛ запустило ликвидацию. В дату с/з по обоснованности требований технического кредитора ввели конкурсное производство (банкротство ликвидируемого должника).
Через 3 месяца технический кредитор исключился из ЕГРЮЛ.
После выявления мною схемы и через 10 дней после получения требования УФНС по г. Москве и через 8 месяцев после того, как технический кредитор исключился из ЕГРЮЛ, КУ подал наконец заявление об исключении этих требований из РТК.
Учитывая, что кредиторов всего 4, 1 их которых налоговый орган (99%), весьма туманно видится позиция КУ о том, что он добросовестно заблуждался, тогда как при таком числе конкурсных кредиторов любой добросовестно действующий конкурсный управляющий, в течение 8 месяцев мог и должен был обнаружить факт принудительной ликвидации кредитора и его исключения из ЕГРЮЛ.
Итог:
Вот, 16.10.23 арбитражный суд 1-й инстанции исключил эти требований из реестра.
Однако, есть вот такая позиция Верховного суда РФ — исключение из реестра требования кредитора, в отношении которого в ЕГРЮЛ внесена запись о прекращении деятельности, создает препятствия для реализации заинтересованными лицами своих субъективных прав, в частности права на замену такого кредитора его правопреемником (статья 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).
Таким образом, сама по себе ликвидация кредитора в деле о банкротстве не является достаточным основанием для исключения ранее принадлежавшего ему требования из реестра.
Вероятнее всего, Арбитражным судом первой инстанции создана почва для обжалования, вынесенного им судебного акта.
