Ранее я писал заметку относительно начисления неустойки на неденежное требование в период моратория на возбуждение дела о банкротстве.
После вынесения Определения ВС РФ (подробнее, в заметке) я думал, что проблемных вопросов не осталось, мораторий полностью выполняет свои функции и поддерживает частных предпринимателей, снижая финансовое бремя.
Но в практике наткнулся на еще один проблемный аспект, а именно — квалификация текущих требований в период моратория.
Начнем с правовых норм.
Статья 63 Закона о банкротстве — не начисляются неустойки (штрафы, пени) и иные финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением текущих платежей.
Вопрос, какие могут быть текущие платежи в понимании статьи 5 ЗоБ в период моратория, если заявление о признании должника банкротом не может быть принято?
Ответ на это дает Верховный суд Российской Федерации в ковидном пленуме № 44.
Цитата из пункта 11 ПП ВС РФ №44: По смыслу подпункта 2 пункта 4 статьи 9.1 Закона о банкротстве требования, возникшие после начала действия моратория, подлежат квалификации как текущие (в случае возбуждения дела о банкротстве в трехмесячный срок). До истечения трехмесячного срока кредиторы по таким требованиям не могут инициировать дело о банкротстве должника.
Судебная практика пошла по такому пути, что требования, которые возникают после введения моратория, являются текущими, и на них можно начислять финансовые санкции в виде неустойки. Пример: постановление Арбитражного суда Московского округа от 14.08.2023 N Ф05-13003/2023, где взыскивалась неустойка за период с июля по сентябрь 2022 года, который полностью охватывается введенным в 2022 году мораторием.
Таким образом, введение моратория на возбуждение дел признается ВС РФ в качестве введение квази-наблюдения, которое накладывает ограничения в порядке статьи 63 Закона о банкротстве, и то не все.
Однако возникает вопрос в связи с указанным пунктом постановления Пленума. В обычном деле о банкротстве текущее требование не может стать реестровым требованием. Возможность изменения статуса требования предусмотрена в действующем законодательстве и описана как субординация требования и отказ от залогового требования.
В Постановлении же делается вывод о том, что спустя 3 месяца после окончания действия моратория требование утрачивает статус текущего и может быть положено в основу заявления кредитора о признании должника банкротом.
И получается казус: в один момент требование является текущим, что позволяет начислять на него неустойки, а в другой момент – реестровое, что позволяет использовать его в качестве основания заявления. Очень удобная метаморфоза требования.
Мое мнение касательно данного вопроса:
Я думаю, что пункт 11 постановления Пленума №44 нужно трактовать так, что квалификация текущего требования, возникшего после введения моратория, нужна только для определения права обращения в суд с заявлением о признании должника банкротом или нет.
Любое исключение, которое предоставляет право начислять неустойки в период моратория, противоречит его цели.
Указанная заметка будет актуальна еще некоторое время, поскольку требования о взыскании неустойки, которая начислена за нарушение исполнения обязательств в период моратория, еще не превратились в натуральные обязательства, поскольку срок исковой давности истечет только в 2025 году.
Спасибо за прочтение! Оставляйте комментарии, если с чем-то несогласны. С наступающими праздниками, желаю Вам успехов в новом году, творческого вдохновения и крепкого здоровья!
