Рубрика «Кейс месяца» раздела о банкротстве — о главном деле прошедшего месяца в Верховном суде (ВС). Подписывайтесь на дайджест о банкротстве — в нем мы собираем все ключевые правовые новости по этой теме за месяц.
Кейсом августа редакция выбрала определение ВС по делу компании «Фетикор». В этом деле ВС признал, что бывший участник компании будет обладать приоритетом перед нынешними участниками при распределении ликвидационной квоты банкротящейся компании. Главное условие — он должен выйти из общества до начала имущественного кризиса. В иных случаях он будет получать выплату наравне с оставшимися участниками.
Позиция ВС примечательна тем, что она решает крайне важный вопрос очередности субординированных требований кредиторов. Подходящий кейс, где денежных средств хватает для удовлетворения требований всех кредиторов, встречается крайне редко. Поэтому это дело может дать судам инструментарий для решения подобных вопросов в будущем.
Фабула дела
Адетунжи Бамгбала являлся участником компании «Фетикор». В 2013 году он вышел из состава участников общества. В 2016 году ему удалось выиграть суд о взыскании с общества действительной стоимости доли в размере 58 млн рублей. Затем, в сентябре 2021 года, он уступил свое требование Роману Вязовцу.
Однако в 2019 году «Фетикор» признали банкротом. Удивительно, но все требования кредиторов в размере 38 млн рублей были удовлетворены, и в массе осталось 116 млн рублей.
Между Романом Вязовцом и другими участниками общества возник спор, как распределять эти денежные средства.
Суды посчитали, что требования Романа Вязовца подлежат удовлетворению наравне с требованиями других участников общества. Выход участника из общества независимо от периода такого выхода не приводит к тому, что ранее вышедший участник получает большую гарантию по сравнению с остальными участниками должника при распределении ликвидационной квоты.
Что сказал ВС?
Аргументы суда мы описывали здесь. ВС не согласился с подобной позицией и отправил дело на новое рассмотрение.
Он напомнил, что требования бывших участников о выплате действительной стоимости доли являются корпоративными и поэтому не могут конкурировать с требованиями других кредиторов. В первую очередь должны быть погашены требования последних.
Закон о банкротстве не дает ответ на вопрос о том, кто обладает приоритетом при распределении ликвидационной квоты: бывший участник, требующий выплаты действительной стоимости доли, или нынешний участник.
По мнению ВС, ответ на этот вопрос зависит от того, когда было подано заявление бывшего участника о выходе из общества. Если оно было подано в момент, когда в компании уже был кризис, то приоритета у требования такого участника нет. Если же бывший участник вышел из общества до начала кризиса, то он может получить удовлетворение своих требований перед нынешними участниками, но после тех кредиторов, чьи требования были субординированы.
При этом если оставшиеся участники или недобросовестные кредиторы препятствовали бывшему участнику получить действительную стоимость доли (например, выводя активы или создавая фиктивную задолженность), то суд может признать требование бывшего участника приоритетным по отношению к недобросовестным кредиторам.
Почему это решение важно?
Позиция ВС заслуживает полной поддержки. Радует, что он в полной мере воспользовался шансом и решил проблему, которая длительное время оставалось нерешенной.
Проблема заключается в том, что в российском банкротстве (которое является в первую очередь ликвидационной, а не реструктуризационной процедурой) достаточно редко встречаются казусы, когда необходимо ответить на вопрос об очередности удовлетворения субординированных требований. Как заметил Айнур Шайдуллин в своем телеграм-канале, этот вопрос является «заброшенным чуланом банкротного права».
Однако поскольку такие ситуации все-таки встречаются, то решить эту проблему все-таки необходимо. Была попытка решить ее в мегапроекте о реформе банкротства, судьба которого, к сожалению, туманна. Законопроект предлагал предоставить приоритет требованиям участников по выплате действительной стоимости доли перед распределением ликвидационной квоты между нынешними участниками.
Это решение является абсолютно логичным. Требование вышедшего участника, по сути, является требованием, связанным с выходом этого участника из договора товарищества, т.е. реверсивным требованием. Когда лицо выходит из общества, оно отказывается нести риски, связанные с участием в этом обществе, в том числе и риски, связанные с ликвидацией такого товарищества. Поэтому справедливо дать такому участнику приоритет перед требованиями еще действующих участников, которые, продолжая участвовать в корпорации, несут риски, связанные с ее ликвидацией.
При этом очевидно, что если участник вышел из общества, когда в обществе уже был имущественный кризис, то оснований для предоставления ему приоритета уже становится меньше — ведь по сути риски, которые он согласился нести, участвуя в обществе, уже начали материализовываться. Это справедливо отмечает и ВС, когда указывает, что если заявление было подано после начала кризиса, то приоритета у требования такого участника нет.
Важно также отметить, что требования такого участника все равно удовлетворяются позднее, чем требования субординированных кредиторов. Это связано в том, что требования субординированных кредиторов направлены на возврат компенсационного финансирования, в то время как требования вышедших участников связаны с прекращением их участия в договоре товарищества.
При этом ВС справедливо отмечает, что это не означает, что у вышедших участников нет прав лица, участвующего в деле о банкротстве. Такое лицо обладает правами, которые предоставляет п. 14 Обзора по субординации[1] (например, он вправе участвовать в заседаниях, обжаловать принятые судебные акты, заявлять возражения против требований кредиторов, подавать жалобы на действия арбитражного управляющего, участвовать в собраниях кредиторов без права голоса и т.д.). Это решение поддерживается и в доктрине (см. прекрасную диссертацию Айнура Шайдуллина).
Отдельной поддержки заслуживает решение ВС сделать этот подход более гибким и позволить вышедшему участнику получать приоритет перед требованиями тех кредиторов или участников, которые своими недобросовестными действиями пытались препятствовать получению действительной стоимости доли вышедшим участником.
Такой подход абсолютно логично вытекает из принципа добросовестности. Его ценность в том, что он может быть распространен и на иные ситуации, когда отдельные кредиторы пытаются увеличить собственные шансы на удовлетворение своих требований, заблокировав удовлетворение требований других участников.
В конечном итоге мы получили судебный акт, который не просто решает важную проблему на примере на редкость удачного кейса, но и в целом формулирует важные тезисы, которые в целом сделают российский институт субординации еще более эффективным.
[1] Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом ВС 29 января 2020 года).
