Пленумом Верховного Суда Российской Федерации принято постановление от 29.06.2023 № 26 «Об особенностях применения судами в делах о несостоятельности (банкротстве) норм о поручительстве».
Ниже приводятся некоторые авторские соображения к состоявшемуся разъяснению. Цель комментариев исключительно научная (материал для дискусссии).
1. В пункте 2 принятого постановления Пленума закреплено разъяснение, согласно которому при проверке обоснованности требования к поручителю суды должны учитывать существо обеспеченного поручительством обязательства. В частности, обеспеченные поручительством суммы неустоек или убытков в форме упущенной выгоды в силу абзаца четвертого пункта 2 статьи 4 Закона о банкротстве не принимаются во внимание при определении признаков банкротства поручителя. Эти суммы на основании пункта 3 статьи 137 Закона о банкротстве учитываются отдельно в реестре требований кредиторов поручителя и подлежат удовлетворению после погашения основного долга.
В силу акцессорности поручительства следует поддержать предложенный подход. Необходимо, однако, отметить, что в постановлении не содержится соответствующих указаний на случай, когда поручительством обеспечивается исполнение неденежного обязательства (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.12.2020 № 45).
Между тем, поручитель и в случае обеспечения исполнения неденежного обязательства является должником по обязательству денежному, связанному с неисполнением или ненадлежащим исполнением обеспеченного обязательства. В этой связи целесообразно было бы указать, что при обеспечении поручительством неденежного обязательства в реестр требований кредиторов поручителя может быть включено требование к поручителю в обеспечение исполнения конкретного денежного обязательства основного должника, возникшего при неисполнении или ненадлежащем исполнении соответствующего неденежного обязательства (о возмещении убытков, взыскании неустойки, возврате аванса и т.п.). В указанных случаях судам следует проверять основания и момент возникновения соответствующего денежного обязательства, его объем.
2. В пункте 3 постановления Пленума закреплено разъяснение, согласно которому после введения первой процедуры банкротства в отношении должника по основному обязательству срок исполнения обеспеченного обязательства считается наступившим, даже если должник не находится в просрочке; поэтому со дня введения первой процедуры банкротства в отношении должника по обеспеченному обязательству, не допустившего просрочку исполнения этого обязательства, у кредитора возникает право на предъявление требования и к поручителю.
Есть и альтернативная точка зрения. Так, данное разъяснение сделано без учета разграничения последствий введения процедуры наблюдения (реструктуризации долгов гражданина) и признания должника банкротом: если в первом случае речь идет о фикции, используемой только для целей «участия в деле о банкротстве», а именно для целей голосования на определяющем дальнейшую судьбу должника первом собрании кредиторов, то в случае признания должника банкротом имеет место материально-правовое изменение срока исполнения обязательства (акселерация долга). Следовательно, введение процедуры наблюдения и реструктуризации долгов не изменяет срока исполнения обязательства, в связи с чем не может обосновывать возможность обращения кредитора к поручителю за исполнением якобы просроченного обязательства.
3. Согласно абзацу второму пункта 5 постановления Пленума если требование кредитора ранее уже было включено в реестр требований кредиторов должника по основному обязательству, исходя из основной цели обеспечительного обязательства, призванного защитить кредитора от негативных последствий банкротства должника, состав и размер требования кредитора к поручителю в деле о банкротстве последнего определяются по общим правилам пункта 1 статьи 4 Закона о банкротстве – на день введения первой процедуры банкротства в отношении поручителя. Это означает, что поручитель не освобождается, в том числе, от уплаты договорных процентов и неустойки за период со дня введения процедуры банкротства в отношении должника по основному обязательству и до дня введения первой процедуры банкротства в отношении самого поручителя (пункт 2 статьи 363 ГК РФ). В деле о банкротстве поручителя в период после введения в отношении него первой процедуры банкротства на сумму основного долга по обеспеченному обязательству начисляются мораторные проценты (пункт 4 статьи 63, пункт 2 статьи 81, абзац четвертый пункта 2 статьи 95 и пункт 21 статьи 126 Закона о банкротстве). Данные проценты погашаются так же, как и мораторные проценты, причитающиеся другим кредиторам поручителя.
По данному вопросу также имеется альтернативный подход. Он основан на том, что согласно абзацу девятому пункта 1, пункту 4 ст. 63, абзацу десятому пункта 1, пункту 2 статьи 81, абзацам третьему и четвертому пункта 2 статьи 95, абзацу третьему пункта 1, пункту 2.1 статьи 126 Закона о банкротстве с момента введения процедуры банкротства в отношении основного должника проценты заменяются на мораторные проценты; это замена имеет материально-правовую природу, как это следует из пунктов 9-10 постановления Пленума ВАС РФ от 06.12.2013 № 88.
В рамках названного подхода со дня введения процедуры банкротства в отношении должника по основному обязательству требования об уплате договорных процентов и неустойки не должны начисляться, а подлежат замене мораторными процентами (абзац девятый пункта 1, пункт 4 ст. 63, абзац десятый пункта 1, пункт 2 статьи 81, абзацы третий и четвертый пункта 2 статьи 95, абзац третий пункта 1, пункт 2.1 статьи 126 Закона о банкротстве). Учитывая акцессорный характер поручительства, названные последствия должны применяться и для обязательства поручителя, что следует учитывать при определении размера требования кредитора к поручителю. В частности, указанные требования об уплате договорных процентов и неустойки за период с момента введения в отношении основного должника первой процедуры банкротства в отношении основного должника не могут быть предъявлены поручителю как в деле о банкротстве поручителя, так и вне указанного дела.
4. Согласно абзацу второму пункта 8 контролирующее лицо, выдавшее обеспечение в состоянии имущественного кризиса должника по основному обязательству, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной статьей 9 Закона о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, которые не перекладываются на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 ГК РФ). Это означает, что требование поручителя не может конкурировать с требованиями иных кредиторов – оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК РФ (далее – очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).
Альтернативная точка зрения основана на том, что требование контролирующего лица подлежит субординации только в том случае, если о наличии имущественного кризиса на момент возникновения требования не было известно соответствующему кредитору (в частности, указанная позиция была выражена в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 04.02.2019 № 304-ЭС18-14031). В свою очередь, осведомленный об имущественном кризисе должника кредитор не вводится в заблуждение контролирующим лицом и потому не может претендовать на улучшение своего положения за счет субординации требования о возврате соответствующего финансирования.
Возможно, ограничительное толкование будет дано в ходе формирования судебной практики при рассмотрении конкретных дел.
5. Согласно пункту 13 заключение мирового соглашения в деле о банкротстве должника по основному обязательству не затрагивает объем прав и обязанностей кредитора в его отношениях с поручителем, если кредитор не голосовал за утверждение мирового соглашения (пункт 1 статьи 310, пункт 1 статьи 450 ГК РФ).
Альтернативный подход основан на акцессорном характере поручительства, который предполагает изменение обязательства поручителя при изменении обеспеченного поручительством обязательства. Мировое соглашение в деле о банкротстве изменяет обеспеченное обязательство и в том случае, если кредитор не голосовал за его заключение, в этом существо коллективного осуществления прав кредиторов в деле о банкротстве.
