В сфере страхования ответственности арбитражных управляющих в России в настоящее время наблюдаются сложности: необоснованно высокие («заградительные») размеры страховых премий и произвольные либо необоснованные отказы страховщиков в заключении договоров страхования. Многие участники правоотношений банкротства говорят о необходимости серьезной реформы в этой области. Предлагается принять Закон о страховании ответственности арбитражных управляющих, изменить правовое регулирование в Законе о банкротстве. Обсуждается необходимость изменения подходов судебной практики к допущенным арбитражными управляющими нарушениям и взысканию убытков. Рассматриваются альтернативные способы обеспечения ответственности арбитражных управляющих (банковские гарантии, счета эскроу, общества взаимного страхования и т.д.). В настоящее время все эти инициативы далеки от реализации и участники дел о банкротстве вынуждены существовать в действующих условиях правового регулирования.
В недавнем определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2023 № 305-ЭС22-29243 была разрешена ситуация с необоснованным отказом страховщика в заключении с арбитражным управляющим договора страхования. Верховный Суд РФ отметил, что страховщик, обладающий правом на заключение соответствующего вида договора страхования с арбитражными управляющими и объявивший публично о намерении заключать такие договоры с арбитражными управляющими, не вправе без объявления конкретных причин отказать в заключении такого договора. Вывод о публичном характере подобного договора страхования был сделан на основании положений Закона об организации страхового дела и правовых позиций Конституционного Суда РФ о свободе договора и её пределах.
Указанный судебный акт важен, так как он наглядно подчеркивает существующую проблему, но вряд ли он способен создать тренд или непосредственные условия для того, чтобы проблема была решена.
Рассмотрим общие характеристики такого института несостоятельности (банкротства) как дополнительное страхование ответственности арбитражных управляющих, а также попытки использования правовых инструментов для нормализации работы этого института: возложение расходов на страхование на конкурсную массу; ходатайство об установлении (об утверждении) действительной стоимости активов должника [1].
[1]. Ранее автор уже делал публикацию на Закон.Ру на эту тему (см. https://zakon.ru/blog/2021/11/9/o_dopolnitelnom_dogovore_obyazatelnogo_strahovaniya_otvetstvennosti_arbitrazhnogo_upravlyayuschego_i) (дата публикации 09.11.2021). В настоящее время ввиду накопления массива позднейшей судебной практики и некоторых наметившихся тенденций в правоприменении имеет смысл разместить обновлённую и дополненную публикацию.
На основании пунктов 1 и 2 статьи 24.1 Закона о банкротстве арбитражные управляющие заключают договор обязательного страхования своей ответственности по возмещению убытков, причинённых лицам, участвующим в деле о банкротстве, и иным лицам в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением возложенных на арбитражного управляющего обязанностей в деле о банкротстве, со страховой организацией, аккредитованной саморегулируемой организацией арбитражных управляющих.
Минимальный размер страховой суммы по договору обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего составляет 10 000 000 рублей в год.
Кроме того, согласно пункту 2 статьи 24.1 Закона о банкротстве, заключается также дополнительный договор обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего, размер страховой суммы по которому определяется в зависимости от балансовой стоимости активов должника по состоянию на последнюю отчетную дату, предшествующую дате введения соответствующей процедуры, применяемой в деле о банкротстве.
Отсутствие договора дополнительного страхования по общему правилу является основанием для отстранения управляющего от исполнения возложенных на него обязанностей.
Заключение договора дополнительного страхования ответственности направлено на предоставление кредиторам дополнительных гарантий удовлетворения их требований на случай, если кредиторам будут причинены убытки вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим обязанностей, возложенных на него в деле о банкротстве.
Размер страховой суммы по договору дополнительного страхования ответственности определяется в зависимости от балансовой стоимости активов должника. Это обусловлено тем, что размер потенциальных убытков, который может быть причинен кредиторам должника, обладающего существенным количеством активов, в среднем выше, чем у должника с незначительным размером таких активов. Соответственно, предполагается, что чем больше масштаб деятельности должника и его активов, тем больше в среднем размер потенциальных убытков, которые может причинить управляющий в процессе реализации своих функций.
Нередко арбитражные управляющие, понимая, что балансовая стоимость активов должника не соответствует действительности (а это выявляется в ходе ведения процедуры банкротства, после проведения инвентаризации и оценки имущества должника), не желают нести повышенное бремя страхования своей ответственности (особенно это актуально в последнее время ввиду ухода многих страховщиков с рынка страхования ответственности арбитражных управляющих и повышения размеров страховых премий для арбитражных управляющих). Наличие проблем правоприменения в данной области отмечено также в судебном акте высшей судебной инстанции РФ, см. определение Верховного Суда Российской Федерации от 17.08.2022 по делу № 305-ЭС22-4103.
Судебная практика последнего времени содержит интересные примеры работы с институтом дополнительного страхования ответственности арбитражных управляющих.
Например, встречаются судебные акты, которые позволяют отнести расходы на дополнительное страхование ответственности арбитражных управляющих к тем расходам, которые возмещаются из конкурсной массы несостоятельного должника [2].
[2]. Cм. например, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 24.05.2021 по делу № А41-25437/18; определение Арбитражного суда Смоленской области от 21.03.2022 по делу № А62-8835/2018; определение Арбитражного суда Архангельской области от 25.03.2022 по делу № А05-12933/2019.
При этом указанные судебные акты представляют собой скорее немногочисленные исключения из общего правила, на котором основана судебная практика – что положения Закона о банкротстве относят расходы на страхование ответственности управляющего к его личным расходам и не предусматривают возмещение расходов на заключение договора страхования за счет средств должника. См. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.09.2022 по делу № А40-66482/2018, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 13.12.2022 по делу № А07-537/2016, определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 28.02.2022 по делу № А56-29302/2019/расх; постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 07.06.2022 по делу № А67-6563/2017.
В определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.10.2021 по делу № 306-ЭС21-10251 также содержатся правовые позиции, связанные со страхованием ответственности арбитражного управляющего. Верховный Суд РФ отметил, что (1) в удовлетворении жалобы кредитора на бездействие управляющего может быть отказано, если этот кредитор недобросовестно создал условия, исходя из которых страховые компании не заключили с управляющим договор дополнительного страхования ответственности. Также приведена следующая позиция: (2) арбитражный управляющий не лишён возможности заявить возражения об отсутствии необходимости заключения договора дополнительного страхования ответственности ввиду явного несоответствия балансовой стоимости активов должника реальному положению дел (об отсутствии у управляющего соответствующей обязанности исходя из реальной стоимости активов, которая значительно ниже балансовой) [3]. Такой подход согласуется со смыслом разъяснений, приведенных в пункте 12.6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» и касающихся порядка исчисления размера вознаграждения управляющего в случаях, когда этот размер в силу закона зависит от балансовой стоимости активов.
[3]. Отметим этот судебный акт, так как он задал вектор развития судебной практики, на который опираются многие арбитражные суды при рассмотрении вопросов дополнительного страхования ответственности арбитражных управляющих.
С учётом связанности дополнительного договора обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего с размером балансовой стоимости активов должника, в рамках настоящей статьи мы бы хотели также отметить такой возможный на практике инструмент арбитражного управляющего как ходатайство об установлении (об утверждении) действительной стоимости активов должника.
Обоснованием для подобного ходатайства являются: (1) доказательства действительной (реальной) стоимости активов должника, а также (2) аргумент о том, что в результате несоответствия сведений, отраженных в бухгалтерском балансе должника, реальному наличию и стоимости имущества, необоснованно возрастают расходы арбитражного управляющего на ведение процедуры банкротства.
Соответствующий правовой институт (заключение договора дополнительного страхования ответственности арбитражного управляющего) предназначен для обеспечения прав и законных интересов конкурсных кредиторов в деле о банкротстве, в том числе, права на возмещение убытков, причиненных им вследствие ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей.
При этом размер таких убытков, очевидно, не может превышать стоимости конкурсной массы; соответственно, предел ответственности арбитражного управляющего должен определяться действительной (рыночной) стоимостью имущества должника, а не балансовой стоимостью.
Использование в целях осуществления процедур банкротства балансовой стоимости имущества должника должно носить временный характер и не должно иметь места при доказанности действительной стоимости такого имущества.
Кроме того, в судебной практике по рассмотрению жалоб конкурсных кредиторов на бездействие арбитражных управляющих в части не заключения договоров дополнительного страхования ответственности, отмечается, что именно действительный размер активов должника имеет значение. Например, в постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 29.01.2018 по делу № А45-6162/2013 было отказано в удовлетворении жалобы на действия арбитражного управляющего, не заключившего договор дополнительного страхования ответственности со ссылкой на то, что установленная судами действительная стоимость имущества должника существенно меньше, нежели стоимость активов по последней бухгалтерской отчетности. Вывод судов основан на исследовании и оценке имеющихся в деле доказательств, в том числе, сведений об инвентаризации имущества должника, отчётах о рыночной стоимости имущества, данных уточнённого бухгалтерского баланса должника. При этом действия конкурсного управляющего по инвентаризации имущества должника, его оценке и определению действительной стоимости в судебном порядке не оспорены и не признаны незаконными.
Применительно к ходатайствам арбитражных управляющих об установлении (об утверждении) действительной стоимости активов должника – в настоящее время арбитражные суды по-разному подходят к разрешению подобных ходатайств.
Нередки случаи, когда данные ходатайства положительно разрешаются и удовлетворяются судами [4].
[4]. Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.10.2020 по делу № А56-87424/2018/з.1; определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 29.04.2021 по делу № А56-73220/2017/з18; определение Арбитражного суда города Москвы от 28.08.2017 по делу № А40-17784/16-88-29 «Б»; определение Арбитражного суда города Москвы от 01.04.2019 по делу № А40-154091/15-88-271 «Б»; определение Арбитражного суда Московской области от 09.07.2019 по делу № А41-44145/14; определение Арбитражного суда Свердловской области от 06.01.2018 по делу № А60-26747/2012-С15; постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10.03.2020 по делу № А46-24548/2017; постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.12.2021 по делу № А56-33480/2018/з.13.
Имеется также большой массив отрицательной судебной практики, когда арбитражные суды возвращают или прекращают производство по ходатайствам об утверждении (об установлении) действительной стоимости активов должника, полагая, что данные ходатайства не предусмотрены Законом о банкротстве и не являются разногласиями по смыслу Закона о банкротстве [5]. На основании этих же тезисов часть судебной практики исходит из того, что рассмотрение по существу подобных ходатайств возможно, но отказывает в их удовлетворении [6].
[5]. Определение Арбитражного суда Калининградской области от 06.10.2020 по делу № А21-155-30/2017; определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.05.2021 по делу № А56-85145/2017; постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.01.2020 по делу № А40-89740/2017; постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.08.2020 по делу № А40-219590/2018; постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 16.05.2022 по делу № А13-15167/2015; постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 28.07.2022 по делу № А49-5140/2020.
[6]. Определение Арбитражного суда города Москвы от 28.05.2021 по делу № А40-16105/17-187-4 «Б»; постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 14.12.2020 по делу № А41-68358/17; постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.06.2021 по делу № А40-92725/2015; постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 24.10.2022 по делу № А05-3604/2014; постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 28.11.2022 по делу № А05-12933/2019; постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 06.04.2022 по делу № А13-415/2015; постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.04.2022 по делу № А21-1004/2016-23; постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.10.2022 по делу № А26-9548/2021.
Отметим также судебную практику, которая прямо не запрещает заявление и удовлетворение судами рассматриваемых ходатайств, но указывает на обстоятельства, препятствующие их удовлетворению в конкретном судебном споре [7].
[7]. Кроме указанного далее судебного акта в эту категорию судебной практики нужно отнести, например, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 18.10.2022 по делу № А76-17862/2013; постановление Арбитражного суда Московского округа от 22.11.2022 по делу № А40-226418/2019; постановление Арбитражного суда Московского округа от 29.04.2022 по делу № А40-161653/2014.
В постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.01.2020 по делу № А56-46324/2018/з.1 приведен пример спора, где конкурсный управляющий просил суд установить действительный размер активов должника 0 рублей, ссылаясь на отсутствие в собственности должника недвижимого и иного имущества, в том числе, дебиторской задолженности. Бывший руководитель должника оспорил судебный акт об удовлетворении ходатайства управляющего, ссылаясь на наличие у должника дебиторской задолженности, подтверждённой судебным актом о её взыскании. Апелляционный суд согласился с доводами бывшего руководителя должника и посчитал преждевременным вывод суда первой инстанции об установлении действительного размера активов должника.
На наш взгляд, сам факт того, что одни и те же арбитражные суды настолько по-разному подходят к разрешению однотипных ходатайств (удовлетворение или отказ в удовлетворении по существу заявленного ходатайства, либо прекращение производства по ходатайству) подчёркивает неоднозначность поднимаемых вопросов как по материально-правовой сути заявленных требований, так и по их процессуальной форме в виде рассматриваемых ходатайств.
Какие аргументы имеются против того, чтобы допускать удовлетворение подобных ходатайств. Можно отметить, (1) аргумент о том, что данные ходатайства не предусмотрены напрямую нормативно-правовым регулированием отношений банкротства, (2) аргумент о том, что сведения о действительном размере активов должника могут меняться в течение времени.
1. Первый аргумент нам представляется неубедительным.
1.1. Пункт 1 статьи 60 Закона о банкротстве [8] предусматривает, что заявления и ходатайства арбитражного управляющего, в том числе о разногласиях, возникших между ним и кредиторами, а в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом, между ним и должником, жалобы кредиторов на нарушение их прав и законных интересов рассматриваются в заседании арбитражного суда не позднее чем через один месяц с даты получения указанных заявлений, ходатайств и жалоб, если иное не установлено настоящим Федеральным законом. По результатам рассмотрения указанных заявлений, ходатайств и жалоб арбитражный суд выносит определение.
[8]. Обычно именно вокруг статьи 60 Закона о банкротстве ведётся дискуссия как в судебных актах, где удовлетворяются ходатайства об установлении действительной стоимости активов должника, так и в судебных актах, где данные ходатайства остаются без удовлетворения.
Указанный перечень заявлений и ходатайств не сформулирован как «закрытый». Это уже само по себе позволяет положительно отвечать на вопрос о возможности заявления широкого спектра разногласий, заявлений и ходатайств в деле о банкротстве, в том числе, прямо не предусмотренных в нормах закона.
1.2. Пункт 4 статьи 60 Закона о банкротстве предусматривает, что заявления и жалобы, поданные лицами, не имеющими права на обжалование, или с нарушением установленного настоящей статьей порядка, подлежат возвращению.
Данный пункт, на наш взгляд, не может быть использован как основание для возвращения рассматриваемого ходатайства арбитражного управляющего. Порядок обжалования или порядок подачи и рассмотрения множества заявлений урегулирован в законодательстве о банкротстве напрямую. Рассматриваемое ходатайство об установлении действительной стоимости активов должника специального порядка подачи и рассмотрения в законе не имеет.
Однако отсутствие такого порядка не может служить основанием для того, чтобы в рамках судебного разбирательства отказывать в судебной защите правомерного интереса, который защищает заинтересованное лицо.
Тем более, что сама по себе судебная процедура исследования такого юридически значимого обстоятельства как размер действительной стоимости активов должника, существует в разъяснениях высших судов РФ. Кроме того, данные разъяснения также ориентируют на динамическую природу этой величины (действительной стоимости активов) и предусматривают различные варианты судебной процедуры при установлении изменения этой величины либо выявлении позднее факта её недостоверности после установления её судом.
Пункт 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 60 «О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30.12.2008 № 296-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» содержит разъяснения относительно аспектов определения размера вознаграждения арбитражного управляющего в деле о банкротстве, и определения размера лимита расходов привлечённых арбитражным управляющим лиц в деле о банкротстве, на основании балансовой стоимости активов должника. В соответствии с абзацем 2 указанного пункта 16 следует, что суд вправе снизить сумму процентов по вознаграждению и размер лимита расходов, исходя из действительной стоимости имеющихся у должника активов по ходатайству участвующего в деле лица, при условии, если оно докажет, что действительная стоимость активов значительно меньше стоимости, рассчитанной на основании бухгалтерской отчетности.
Наличие данных разъяснений подчеркивает важность величины действительной стоимости активов должника, и дает возможность работать с данным явлением заинтересованным лицам в деле о банкротстве. При этом, на наш взгляд, это не препятствует в иной процессуальной форме (в форме иного процессуального ходатайства) испрашивать от арбитражного суда установления данной величины, а такая позиция встречается в «отказной» судебной практике. Например, в постановлении Десятого арбитражного апелляционного суда от 14.12.2020 по делу № А41-68358/17 указано, что «поданное конкурсным управляющим заявление об установлении действительной стоимости активов должника не относится к числу заявлений, рассматриваемых в порядке статьи 60 Закона о банкротстве… конкурсный управляющий не лишен возможности установить действительную стоимость активов при рассмотрении судом вопроса о размере процентов вознаграждения конкурсного управляющего». Нам такая логика представляется неверной.
1.3. Для нас очевидно, что арбитражный управляющий заинтересован в ряде случаев в удовлетворении судом поданного им по своей инициативе ходатайства об установлении (утверждении) действительной стоимости активов должника. Размер действительной стоимости активов должника влияет: (1) на размер дополнительного договора обязательного страхования ответственности управляющего по пункту 2 статьи 24.1 Закона о банкротстве, (2) на сумму процентов по вознаграждению временного управляющего по пункту 10 статьи 20.6 Закона о банкротстве, (3) на размер оплаты услуг лиц, привлеченных конкурсным управляющим по пункту 3 статьи 20.7 Закона о банкротстве.
Защита прав и законных интересов в судебном порядке построена на концепции наличия субъективной заинтересованности в судебной защите (см. статью 4 АПК РФ, лишь заинтересованное лицо имеет право претендовать на защиту в арбитражном суде).
При наличии субъективной заинтересованности, а она есть у арбитражного управляющего в силу указанных правовых последствий установления действительной стоимости активов должника, арбитражный управляющий должен иметь возможность в суде получить защиту своего законного интереса. Как правило, это связано именно со страхованием ответственности управляющего, и стесняться здесь совершенно нечего. Просить у арбитражного суда в деле о банкротстве защитить законный интерес арбитражного управляющего для цели установления размера его страхования – это разумно, обоснованно и соответствует целям ведения процедур банкротства [9].
[9]. Как мы видим, в судебной практике последних лет, как отрицательной, так и положительной по вопросу удовлетворения рассматриваемых ходатайств арбитражных управляющих, указывается, что управляющие обращаются в суд и просят «об установлении действительной стоимости активов должника … в целях установления отсутствия обязанности осуществлять дополнительное страхование ответственности арбитражного управляющего». То есть очевиден заявляемый управляющими законный интерес, который обозначается при обращении в суд. См. постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 29.04.2022 по делу № А03-19936/2016; постановление Арбитражного суда Уральского округа от 18.10.2022 по делу № А76-17862/2013; постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 08.06.2022 по делу № А63-21208/2019; постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 28.07.2022 по делу № А49-5140/2020; постановление Арбитражного суда Московского округа от 22.11.2022 по делу № А40-226418/2019; постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 08.12.2022 по делу № А38-4530/2019.
Например, в Определении Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 29.04.2021 по делу № А56-73220/2017/з18 отмечено, что «в результате несоответствия стоимости имущества в бухгалтерском балансе реальной стоимости имущественного состава, необоснованно возрастают расходы конкурсного управляющего на ведение процедуры конкурсного производства, в связи с чем суд считает ходатайство (об утверждении действительной стоимости активов должника – прим. А.Г.) подлежащим удовлетворению».
1.4. Наконец, даже если просто исходить из того, что рассматриваемое ходатайство не предусмотрено Законом о банкротстве, само по себе это не свидетельствует о невозможности заявления и удовлетворения судом подобного ходатайства.
Банкротство является комплексной отраслью права. Одной из характерных особенностей отношений, возникающих в рамках несостоятельности (банкротства), следует признать самостоятельность способов и средств защиты прав и интересов субъектов конкурса [10].
[10]. Несостоятельность (банкротство): Учебный курс. В 2 т. / Под ред. д.ю.н., проф. С.А. Карелиной. Т. 1. – М.: Статут, 2019. С. 162.
Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).
При этом законодательство о судопроизводстве в арбитражных судах не исключает, а допускает, при необходимости, применение аналогии закона и аналогии права (часть 5 статьи 3 АПК РФ).
Если в деле о банкротстве: (а) возникает необходимость в разрешении какого-либо вопроса; (б) заинтересованные лица ходатайствуют о разрешении спорного вопроса перед арбитражным судом; (в) разрешение спорного вопроса соответствует целям процедуры банкротства; (г) разрешение арбитражным судом данного вопроса по ходатайству заинтересованных лиц не приведёт к обходу закона с противоправной целью, – то, на наш взгляд, арбитражный суд должен обоснованно данный вопрос разрешить по существу.
В постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2018 по делу № А40-213124/16 отмечено, что «законодательство о банкротстве не содержит запрета на подачу отдельного заявления об установлении действительной стоимости активов, особенно учитывая сложившиеся разногласия по размеру активов должника между лицами, участвующими в деле. К заявлению об установлении действительной стоимости активов не применима глава 27 АПК РФ» (об установлении фактов, имеющих юридическое значение – прим. А.Г.).
Примечательно, что некоторые арбитражные суды и судьи, на наш взгляд, правильно и обоснованно разрешая положительно ходатайства арбитражных управляющих об установлении действительной стоимости активов должника, напротив, исходят из того, что по процедуре это близко к установлению фактов, имеющих юридическое значение. Например, в определении Арбитражного суда города Москвы от 01.04.2019 по делу № А40-154091/15-88-271 «Б» указано, что «поскольку действительная стоимость активов должника существенно ниже балансовой стоимости, суд полагает возможным удовлетворить ходатайство конкурсного управляющего … об установлении факта несоответствия действительной стоимости активов должника со сведениями, определёнными в бухгалтерской отчетности…» [11].
[11]. Некоторые арбитражные суды, напротив, указывают, что заявление об установлении действительной стоимости активов должника «по своей природе фактически представляет собой заявление об установлении имеющего юридическое значение факта, суждение о котором находится в компетенции самого конкурсного управляющего и может быть передано на разрешение суда лишь при наличии спора, в частности, при рассмотрении жалобы на его действия (бездействие) в связи с несоблюдением требований статьи 24.1 Закона о банкротстве, либо заявления конкурсного управляющего об установлении процентов по его вознаграждению, размер которых также поставлен в зависимость от балансовой стоимости активов должника» (постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 08.12.2022 по делу № А38-4530/2019). Используется эта логика для обоснования подхода о том, что в отсутствие разногласий участвующих в деле о банкротстве лиц разрешение подобного ходатайства недопустимо. Нам такая логика представляется неверной.
Обращаясь к этой стороне данной проблематики, отметим, нам представляется процедура разрешения ходатайства об утверждении (установлении) действительной величины активов должника состязательной процедурой. Может быть, по существу, это и близко к процедуре установления фактов, имеющих юридическое значение, но не тождественно.
2. Обратимся ко второму возможному возражению против удовлетворения подобных ходатайств от арбитражных управляющих – аргумент о том, что сведения о действительном размере активов должника могут меняться в течение времени. Установленный в судебном порядке размер активов должника для целей страхования ответственности арбитражного управляющего может утратить актуальность.
Этот аргумент, по нашему мнению, также не должен влечь отказ в удовлетворении данного вида ходатайств.
Как представляется, установление в судебном порядке по ходатайству арбитражного управляющего действительной величины активов должника должно производиться на конкретную дату в ходе процедуры банкротства. По такому пути идёт часть положительной для арбитражных управляющих судебной практики [12].
[12]. Определение Арбитражного суда города Москвы от 01.04.2019 по делу № А40-154091/15-88-271 «Б»; определение Арбитражного суда Московской области от 09.07.2019 по делу № А41-44145/14; определение Арбитражного суда Свердловской области от 06.01.2018 по делу № А60-26747/2012-С15.
Нам этот путь представляется более обоснованным и последовательным, чем та судебная практика, которая при удовлетворении ходатайств арбитражных управляющих об утверждении (установлении) действительной величины активов должника либо не указывает дату, на которую устанавливается величина активов должника [13], либо устанавливает величину активов должника «на последнюю отчетную дату перед возбуждением дела о банкротстве» [14]. В последнем случае «гнаться» за установлением величины активов «ретроспективно» вряд ли уместно и полезно; а не указание даты также не идёт на пользу при возникновении споров в дальнейшем.
[13]. Определение Арбитражного суда города Москвы от 28.08.2017 по делу № А40-17784/16-88-29 «Б»; определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 29.04.2021 по делу № А56-73220/2017/з18.
[14]. Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.10.2020 по делу № А56-87424/2018/з.1.
Примечательно здесь также обоснование из постановления Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10.03.2020 по делу № А46-24548/2017, которым был положительно разрешен спор по ходатайству арбитражного управляющего. Кассационный суд отметил, что «удовлетворяя заявление, суд первой инстанции исходил из не опровергнутой достоверности результатов инвентаризации имущества должника, выполненной конкурсным управляющим, а также наличия задолженности перед должником у общества … и имеющегося требования должника к … Судом учтено отсутствие сведений об ином выявленном имуществе должника, а также о каких-либо документах, свидетельствующих об обратном, а также отмечено, что установленная действительная стоимость имущества должника может измениться в дальнейшем» [15].
[15]. Указанный судебный акт в целом содержит очень интересное обоснование при положительном удовлетворении рассматриваемого ходатайства. Кассационный суд отметил, что «применительно к стандарту добросовестного поведения, строящемуся по модели ожидаемости действий любого участника гражданского оборота, учитывающего права и интересы общающихся с ним лиц …, прогнозируемым поведением конкурсного управляющего в ситуации передачи ему бывшим руководителем должника имущества, меньшего по стоимости и (или) количеству, чем указано в документе, фиксирующем такое имущество, являются действия, направленные на исправление содержания данных документов, либо, во всяком случае, судебную констатацию несоответствия документального оформления фактическому состоянию дел. Таким образом, в условиях значительного расхождения указанной в бухгалтерском балансе суммы дебиторской задолженности и стоимости того же актива, определенной в ходе инвентаризации, конкурсный управляющий обоснованно инициировал судебное рассмотрение вопроса об установлении размера действительной стоимости активов должника в порядке пункта 1 статьи 60 Закона о банкротстве. При этом суть настоящего спора сводится к определению более достоверного источника сведений о стоимости активов должника при выборе между бухгалтерским балансом, составленным под контролем бывшего директора и единственного участника, и актом инвентаризации, составленным конкурсным управляющим… Оценка доказательств и выводы судов не противоречат законодательству, находятся в пределах судейской дискреции, поэтому суд кассационной инстанции соглашается с позицией судов обеих инстанций».
В целом, если действительная величина активов должника, установленная судом по ходатайству арбитражного управляющего (в том числе, для целей именно страхования ответственности управляющего), будет изменяться в дальнейшем, мы не видим препятствий для того, чтобы либо (а) установить данную величину позднее на новую уже дату в ходе процедуры банкротства, либо (б) пересмотреть состоявшийся судебный акт по новым либо вновь открывшимся обстоятельствам (например, при обнаружении ранее не учтённого имущества должника) (здесь, по нашему мнению, нужно будет соблюсти гарантии для всех участвующих в деле лиц, включая управляющего, который не должен привлекаться к ответственности за недостаточный уровень застрахованности, если, например, будет пересмотрен судебный акт о величине действительной стоимости активов должника на конкретную дату процедуры и при этом не будут установлены обстоятельства недобросовестности управляющего).
В то же время в судебной практике подчеркивается, что отсутствие в Законе о банкротстве норм, определяющих правила обязательного дополнительного страхования ответственности при многократном продлении процедуры конкурсного производства, приводит к необоснованному завышению минимальной страховой суммы над реальным размером ответственности, подлежащей обязательному страхованию (определение Арбитражного суда города Москвы от 03.07.2023 по делу № А40-253465/16-177-299).
Подытоживая анализ соответствующих ходатайств необходимо отметить, что в последнее время распространённой стала позиция судов о том, что в отсутствие разногласий между кредиторами и конкурсным управляющим, последний не обладает правом на обращение в арбитражный суд с заявлением об установлении действительной стоимости активов должника [16].
Нам представляется, что такой подход основывается на ранее упомянутом Определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.10.2021 по делу № 306-ЭС21-10251, в котором высказано, что арбитражный управляющий не лишён возможности заявить возражения об отсутствии необходимости заключения договора дополнительного страхования ответственности ввиду явного несоответствия балансовой стоимости активов должника реальному положению дел (об отсутствии у управляющего соответствующей обязанности исходя из реальной стоимости активов, которая значительно ниже балансовой).
[16]. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 16.05.2022 по делу № А13-15167/2015; постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.10.2022 по делу № А26-9548/2021; постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.01.2023 по делу № А56-100136/2017/з.1; постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 21.03.2022 по делу № А65-8663/2018; постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.06.2022 по делу № А56-91727/2020; постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.06.2022 по делу № А56-79187/2016/ход.8; постановление Арбитражного суда Уральского округа от 18.10.2022 по делу № А76-17862/2013.
На основе этой правовой позиции арбитражные суды стали исходить из того, что превентивное, предварительное рассмотрение вопроса о действительной стоимости активов должника по ходатайству заинтересованного в этом арбитражного управляющего с привлечением иных участвующих в деле о банкротстве лиц является излишним и не должно осуществляться. Суды в таком случае считают, что управляющий сможет использовать свои доводы и доказательства в других спорах, например, если на него будет подана жалоба из-за отсутствия договора страхования.
Нам представляется, что такой подход является неверным и он не направлен на взвешенное и всестороннее рассмотрение судебных дел о банкротстве. Игнорируются те аргументы, которые мы ранее высказали в пользу того, что рассмотрение и разрешение ходатайств об установлении действительной стоимости активов должника является законным, обоснованным и практически полезным для судебных дел о банкротстве [17].
[17]. Отметим наглядное обоснование из судебного акта, где было положительно разрешено ходатайство арбитражного управляющего об установлении действительной стоимости активов должника: «…апелляционный суд полагает возможным согласиться с доводом управляющего, как заявителя, о том, что рассмотрение данного заявления фактически устранит возможные разногласия между кредиторами, а также предотвратит подачу жалоб на действия конкурсного управляющего, где будет устанавливаться действительная стоимость активов должника…» (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.08.2022 по делу № А56-143216/2018/з.1).
Также имеет место в ряде случаев и «промежуточный» подход, когда на основании высказанных арбитражными управляющими доводов и представленных доказательств арбитражные суды удовлетворяют требования «о признании отсутствия необходимости оформления дополнительного страхования ответственности конкурсного управляющего в деле о банкротстве» [18]. При этом в предмет исследования в судебном разбирательстве вовлекаются те же аргументы и доказательства, что и при рассмотрении ходатайств об установлении действительной стоимости активов должника.
[18]. Определение Арбитражного суда города Москвы от 03.07.2023 по делу № А40-253465/16-177-299; определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.07.2023 (дата оглашения резолютивной части судебного акта) по делу № А56-103527/2021/з.1.
