Все мы знаем, что оспаривание сделок в процедуре банкротства основано на значительных процессуальных упрощениях, которые выражаются в установленных законом презумпциях, а также в повышенном стандарте доказывания для стороны такой сделки (деловые мотивы, экономический смысл, наличие ресурсов и т.д.).
В рамках процессуального упрощения оспорить можно и цепочки сделок, если речь идет о единой хозяйственной схеме и едином цикле движения актива, при котором реальными были только первый и последний участники сделки (все промежуточные выполняли роль статистов, создающих массовость и оттеняющих приобретателя).
Однако, ситуация не стоит на месте и ВС предлагает нам новые, еще более упрощенные подходы к оспариванию сделок.
Именно такой подход был предложен в Определении ВС от 10.04.2023 года № 305-ЭС22-2257.
Особенностью этого спора было то, что схема по выводу активов (денежных средств) здесь носила многостадийный характер и это (казалось бы) предполагало оспаривание всей цепочки в соответствии со сложившейся практикой, но заявитель поставил под сомнение лишь последний этап и ВС его поддержал.
Для ясности фабула следующая: компания погрязла в налоговых оптимизациях и после проверки получила огромные фискальные претензии. Директор компании (под угрозой уголовной ответственности) изыскал «собственный» ресурс и предоставил деньги своей организации, но не безвозмездно, а на основании целевого и процентного займа.
Налоговый долг был погашен, а директор, недолго думая, из денежных средств компании вернул себе заем (на аффилированное лицо, которому передал права требования). Поскольку помимо фискальных долгов у компании были иные, она скора «упала» в процедуру банкротства. Один из кредиторов, оспорил платежи по «возвращению займа» от компании займодавцу.
На первый взгляд в этой истории нет криминала, если бы не одно НО – в рамках налоговой проверки было установлено, что директор и аффилированные с ним лица проводили налоговые схемы в своих интересах, делая это умышленно и являясь бенефициарами налоговой экономии.
А если так – рассуждал заявитель иска – фискальные пени и штрафы это убытки компании, а заем, который был предоставлен директором — и не заем вовсе, а способ покрытия этих убытков. В этой связи, никакого займа от участника фактически не было — было возмещение вреда непосредственно его причинителем (директором), а якобы «возврат» займа являлся безвозмездным платежом в пользу аффилированного лица в преддверии неизбежного банкротства. И весь этот «сюжет» квалифицируется по «незыблемой связке» 10, 168 ГК РФ.
Какие вещи обращают на себя внимание в этом споре?
Первое – это оригинальное решение ситуации, когда оспорить цепочку сделок сложно – они не связаны единым умыслом и не составляют единой схемы: сначала был заем в пользу компании (с целью закрыть фискальный долг и избежать уголовного преследования), затем — (когда появилась возможность) – «возврат» займа (за счет других кредиторов). И тут заявителю пришла в голову мысль оспорить лишь вывод («возврат») займа со ссылкой на притворность его предоставления.
Второе — квалификация займа как погашение убытков. Другая сторона (получатель денежных средств) активно возражала, ссылаясь на то, что в отсутствии установленной судом вины и других элементов состава, платеж не может быть переквалифицирован с возврата займа на добровольное возмещение вреда (поскольку такой доброй воли проявлено не было). На что суд заметил, что противоправное деяние совершается объективно, а судебным актом лишь подтверждается факт его совершения и вина причинителя вреда. Любопытна логика – правонарушение объективно (без судебного акта), а любые действия субъекта могут квалифицироваться как попытка загладить ущерб — тоже объктивно и без его волеизъявления.
Отношение ко всему этому?
Как ни странно может показаться – положительное. Дело в том, что маятник противодействия оптимизационным процессам только тогда начнет терять ход, когда этих самых оптимизаций в нашей жизни станет меньше, от них начнут отказываться, массово. Признаков этого пока не наблюдается. Вокруг – все те же схемы.
Вот с точки зрения юридической техники, я бы, например не использовал всех этих сложных переквалификаций с выявлением действительно смысла (это всегда сомнительно). Дело в том, что сам ВС уже рассматривал вопрос возвращения займа аффилированному лицу в преддверии банкротства компании и пришел к выводу, что такой возврат недопустим (соответствующая сделка недействительна) в силу все той же субординации требований контролирующих лиц – они не вправе выводить имущество компании-должника (в том числе займы, предоставленные в период, когда уже были признаки неплатежеспособности), поскольку это нарушает права иных независимых кредиторов (Определение ВС РФ от 12.02.2018 года №305-ЭС15-5734).
Вобщем, на мой взгляд, городить этот огород было не нужно — хотя новый подход открывает новые гаризонты оспариваниия.
