На подготовку настоящей заметки меня натолкнули выводы, изложенные в недавнем определении СКЭС ВС РФ от 05.05.2023 № 306-ЭС20-14681(13) по делу № А57-10966/2019, где Верховный Суд снизил размер вознаграждения управляющего по причине недоказанности надлежащего объёма выполненных в рамках процедуры работ. Более подробно об этом определении в своём блоге писала Елена Пешкова.
В комментариях некоторые коллеги приветствовали выводы Верховного Суда, отмечая, что зачастую управляющим достаётся слишком щедрое вознаграждения за слишком скромные усилия.
Я предлагаю взглянуть на выводы Верховного Суда с другой стороны. Приведём цитату из упомянутого определения:
По смыслу разъяснений, изложенных в абзаце первом пункта 5 постановления № 97* данное вознаграждение управляющего носит частноправовой встречный характер (пункт 1 статьи 328 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)), к нему применяются правила о договоре возмездного оказания услуг..
Таким образом, по мнению Верховного Суда, в данной ситуации мы имеем договор возмездного оказания услуг, где на одной стороне управляющий, а на другой, очевидно, сообщество кредиторов, поскольку именно они являются выгодоприобретателями от действий управляющего.
Но в данном случае возникает вполне резонный вопрос: почему за услуги по удовлетворению требований текущих кредиторов вознаграждение отсутствует?
Речь я веду, конечно же, только про текущие обязательства, которые возникли не позднее момента открытия конкурсного производства.
Получается, что размер вознаграждения управляющего, по сути, ставится в зависимость от случайного факта, о котором ни одна из сторон этой сделки не осведомлена. Ни кредиторы (за редким исключением), ни управляющий не имеют возможности до вступления в договорные отношения со всей степенью достоверности оценить, какой объём долгов по заработной плате, неуплаченных налогов, задолженности по коммунальным платежам и т.д. имеется у конкретного должника на момент открытия конкурса.
Таким образом, несмотря на то, что объём оказанных управляющим услуг по оспариванию сделок, проведению торгов, розыску имущества и взысканию дебиторской задолженности будет одним и тем же, размер его вознаграждения будет зависеть от случайного факта, который, более того, возник до момента вступления в договорные отношения.
Более того, может получиться так, что в силу тех или иных причин, которые лежат исключительно на стороне должника и его менеджмента, весь объём текущих платежей за счёт оставшегося имущества в принципе невозможно погасить. Являются ли действия должника по наращиванию текущих платежей основанием для лишения управляющего стимулирующего вознаграждения? Почему управляющий должен быть простимулирован на наибольшее погашение реестровых платежей, но не должен быть простимулирован на погашение текущих платежей? Особенно если он заведомо понимает, до погашения реестра очередь не дойдёт.
На мой взгляд, на вопрос о возможности вознаграждения за погашение некоторых текущих платежей стоит взглянуть более пристально и, возможно, такое вознаграждение в Законе о банкротстве предусмотреть.
Что касается довода о том, что все эти действия по погашению управляющий должен совершать за безумное вознаграждение в 30 000 рублей, то мне в этом ключе вспоминается старый анекдот:
— Что должен делать врач за зарплату в 1000 рублей в месяц?
— Ничего, и даже немножко вредить.
_______________________
* Имеется в виду постановление Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве»
