Номинальное управление юридическим лицом позволяет держать в тени личность реального бенефициара, который контролирует организацию.
В ряде случаев такая модель бизнеса может оказаться полезной.
Назначая «номинала» на руководящую должность, бенефициар может извлекать налоговые выгоды, управлять юридическим лицом, когда его право в этом ограничено (например, ранее был признан банкротом) и т.д.
Базовый пример номинального управления выглядит следующим образом.
Бенефициар владеет группой компаний и ему необходимо, чтобы одна из его компаний юридически не считалась компанией группы. Что делать? Самый простой способ – найти и назначить «номинала» на руководящую должность. Таким образом, бенефициару удастся скрыться не только за «корпоративной вуалью», но и за личностью «номинала», де-юре (но не де-факто!) управляющего компанией.
Назначение «номинала» на руководящую должность организации предполагает противоправный интерес в действиях тех лиц, которые его назначают1. Хотя такое утверждение вызывает споры2.
В 2023 году ВС РФ принял два определения, касающихся раскрытия конечных бенефициаров бизнеса, которые пытались спрятаться за личностями «номинальных» директоров.
Два определения, посвященных одной проблеме, за короткий промежуток времени – это много. Для сравнения: за 2021 г. ВС РФ рассмотрел всего лишь 13 споров, связанных с привлечением контролирующих должника лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности (СО), а за 2022 г. – 12 таких споров3. Ни один из них не касался анализа вопросов, связанных с «номинальным» управлением юридическим лицом и раскрытия реального бенефициара для целей привлечения его к СО.
Несмотря на то что судебные акты ВС РФ, принятые при рассмотрении конкретных споров, не наделены общеобязательной силой для судов нижестоящих инстанций, рассматривающих иные споры, в действительности они сильно влияют на формирование судебной практики по аналогичным вопросам. В научной литературе утверждается, что такие судебные акты являются рекомендательными, благодаря им вырабатываются «правоположения на основе раскрытия смысла и содержания применяемых норм, а в необходимых случаях их конкретизации и детализации»4.
В этой связи интересным представляется анализ некоторых изменений, произошедших в судебной практике после принятия указанных выше определений ВС РФ.
О чем сказал Верховный Суд
Для понимания дальнейшего анализа тезисно отразим ключевые идеи из определений ВС РФ.
1. Привлечению к СО подлежат как теневые, так и номинальные контролирующие лица (Определение ВС РФ № 305-ЭС21-18249 (2, 3) по делу № А40-303933/2018 от 23.01.2023)
Тезис № 1: «Смысл и предназначение номинального контролирующего лица (в частности, руководителя) состоят в том, чтобы обезопасить действительных бенефициаров от негативных последствий принимаемых по их воле недобросовестных управленческих решений, влекущих несостоятельность организации. В результате назначения номинальных руководителей создается ситуация, при которой имеются основания для привлечения к ответственности лиц, формально совершивших недобросовестное волеизъявление. При этом внешне условия для возложения ответственности на теневых руководителей (иного контролирующего лица) не формируются по причине отсутствия как информации об их личности, так и письменных доказательств их вредоносного поведения».
Тезис № 2: «Тем самым происходит перекладывание ответственности с реально виновных лиц на номинальных, что в конечном итоге нарушает права кредиторов на получение возмещения, поскольку номинальные руководители не являются инициаторами действий, повлекших банкротство, и, как правило, не имеют имущества, достаточного для погашения причиненного ими вреда. При этом бенефициары, избежавшие ответственности, подобным способом извлекают выгоду из своего недобросовестного поведения».
Тезис № 3: «Такое положение дел не может являться допустимым. Именно поэтому к субсидиарной ответственности подлежат привлечению как теневые, так и номинальные контролирующие лица солидарно (абзац второй пункта 6 постановления № 53). Первые – поскольку в результате именно их виновных действий стало невозможным погасить требования кредиторов, вторые – поскольку они своим поведением содействовали сокрытию личности действительных правонарушителей».
2. Необходимо тщательно исследовать доводы лиц о номинальности лица, формально руководящего организацией и о конечном бенефициаре (Определение ВС РФ № 305-ЭС22-27062 от 27.04.2023 по делу № А40-175828/2018)
Тезис № 1: «Наличие у юридического лица номинального руководителя, формально входящего в состав его органов, но не осуществлявшего фактическое управление, не является основанием для освобождения от ответственности фактического руководителя, оказывающего влияние на должника в отсутствие соответствующих формальных полномочий (пункт 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)). В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность солидарно: необходимой причиной банкротства, неподачи заявления о банкротстве выступают как бездействие номинального руководителя, уклонившегося от осуществления обязанности по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом, так и действия (бездействие) фактического руководителя, оказавшего непосредственное влияние на принимаемые управленческие решения, имущественную сферу должника (абзац первый статьи 1080 ГК РФ)».
Тезис № 2: «Конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего положения. Вопреки выводам судов его отношения с подконтрольным хозяйственным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения. Поэтому при определении такого лица, исследованию подлежат косвенные доказательства, оценивается, насколько они согласуются между собой».
Толкование тезисов
Основной посыл данных определений можно сформулировать следующим образом:
• номинальные и конечные бенефициары должны привлекаться к субсидиарной ответственности солидарно;
• доказывание статуса конечного бенефициара может осуществляться на основе достаточных косвенных доказательств, которые судам необходимо тщательно исследовать;
• в случае отсутствия вины «номинала» в доведении должника до банкротства размер его ответственности может быть уменьшен в части либо в полном объеме.
Безусловно, развивать мысли ВС РФ можно много и долго, но: (а) это будут лишь мои предположения, (б) это уместно делать в научной статье и (в) этим уже занимается судебная практика.
В настоящей же статье вопрос сугубо практический: как судебная практика смотрит на установление статуса «конечного» бенефициара должника, если последнего формально контролируют «номинал»? Рассмотрим несколько примеров.
Судебная практика
1. Суд обязан содействовать номинальному руководителю в раскрытии личности реального бенефициара (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 1 февраля 2023 г. № Ф09-9727/22 по делу № А50-7748/2016)
Номинальный руководитель в письменном виде раскрыл перед судом и иными участниками дела обстоятельства, связанные с управлением компанией-должником. В частности, он говорил о том, что фактический контроль осуществлялся со стороны иного лица, который формально в документообороте и иных мероприятиях не участвовал.
Суды нижестоящих инстанций исследовать эти доводы не стали, не придав должного значения объяснениям номинального руководителя.
Суд кассационной инстанции с ними не согласился и указал следующее:
«В случаях, когда ответчик по обособленному спору – номинальный руководитель раскрывает личность бенефициара и/или реального (теневого) руководителя должника, суд первой инстанции должен оказывать ответчику, особенно в случаях, когда он не имеет профессионального представителя, содействие в получении необходимых доказательств, истребуя их по ходатайству стороны, принимать иные меры для представления лицами, участвующими в деле, доказательств».
Далее суд кассационной инстанции сделал ссылку на Определение ВС РФ от 23.01.2023 № 305-ЭС21-18249(2,3) по делу № А40-303933/2018, фактически развив идею, изложенную в нем.
2. Статус конечного бенефициара может быть раскрыт на основе косвенных доказательств, в получении которых обязан содействовать суд (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 17 февраля 2023 г. № Ф10-950/13 по делу № А09-8452/2012)
В этом деле, помимо прочего, был затронут вопрос о том, какими доказательствами может быть подтвержден статус «теневого» бенефициара должника.
Суд кассационной инстанции отметил:
«Контроль одного и того же лица над группой лиц не должен быть подтвержден лишь прямыми доказательствами, в том числе, исходящими от бенефициара документами, в которых содержатся явные указания, адресованные должнику и кредитору, относительно их деятельности.
Конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица.
Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния.
Его отношения с подконтрольными обществами не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения.
Учитывая объективную сложность получения кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств неформальной аффилированности, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств. Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении группы лиц, в силу статьи 65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на предъявившего требование кредитора, ссылающегося на независимый характер его отношений с должником».
Здесь отчетливо прослеживается идея из Определения ВС РФ № 305-ЭС22-27062 от 27.04.2023 по делу № А40-175828/2018, хотя судебный акт принят на два месяца раньше определения ВС.
3. «Теневой» бенефициар обязан раскрыть бенефициара «поменьше» (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27 февраля 2023 г. № Ф05-19479/18 по делу № А40-100462/2017)
Суды нижестоящих инстанций пренебрегли исследованием вопроса о том, какую роль и в каком объеме «теневые» бенефициары группы компаний выполняли в отношении компании-должника, входящей в группу.
Между тем, по мнению суда кассационной инстанции, которое согласуется с Определением ВС РФ от 23.01.2023 № 305-ЭС21-18249(2,3) по делу № А40-303933/2018, выяснение этого вопроса является обязательным для установления достаточных обстоятельств, свидетельствующих о возможности привлечения таких лиц к субсидиарной ответственности:
«Наличие статуса бенефициара корпоративной группы еще не свидетельствует о том, что такое лицо является фактическим директором тех компаний группы, где формально должность руководителя занимает номинальное лицо. Бенефициар, как правило, не управляет ежедневной текущей деятельностью подконтрольных ему корпораций. В то же время он в силу принадлежащего ему контроля должен располагать сведениями о лицах, которые не только номинально, но и фактически осуществляют функции руководителя.
При возникновении соответствующего спора на бенефициара может быть возложена обязанность раскрыть информацию о таких лицах. При неисполнении соответствующей обязанности последствия допущенного фактическим руководителем нарушения могут быть вменены этому бенефициару, поскольку именно он создает модель управления, при которой теневой директор совершает противоправные действия и его выявление становится невозможны».
Аналогичная правовая позиция изложена в Постановлениях Арбитражного суда Московского округа от 16 марта 2023 г. № Ф05-7830/22 по делу № А40-233553/2019, от 12 апреля 2023 г. № Ф05-20270/22 по делу № А41-26648/2019.
Вместо вывода
Тенденции судебной практики по рассматриваемому вопросу на сегодняшний день сводятся к следующему:
1. Суд должен содействовать заинтересованным лицам в раскрытии личности конечного бенефициара должника либо группы компаний, в которую входит должник.
2. Раскрытие личности конечного бенефициара может осуществляться не только на основе прямых доказательств, но и с помощью достаточной совокупности косвенных. При оценке и предоставлении доказательств необходимо помнить, что такие «управленцы» пытаются максимально скрыть свое влияние на должника, замаскировать его.
3. Если конечный бенефициар группы установлен, на него переходит бремя доказывания отсутствия его вины и малой роли в управлении должником. Если это группа компаний, он обязан раскрыть реального бенефицара, управляющего одной из компаний группы — должником.
4. «Номинал» и «теневой» бенефициар могут быть привлечены к субсидиарной ответственности солидарно, если в их действиях будет установлена вина в доведении должника до банкротства. Размер ответственности в этом случае определяется исходя из характера и роли их участия в доведении должника до состояния невозможности погашения требований кредиторов.
1 Мкртчян Г.М. Ответственность номинальных руководителей за долги юридического лица // Северо-Кавказский юридический вестник. 2019. № 4. С. 94.
2 Заседания Банкротного клуба — Сочи — 31 марта 2023. Ссылка: https://clck.ru/34LKtS
3 Михальчук Ю. Субсидиарная ответственность: кто в опасности? / PROбанкротство. 17.04.2023. Ссылка: https://clck.ru/34LMXb
4 Зотова Е.Е. Теория и практика реализации судебных правовых позиций в цивилистическом процессе: автореф. … канд. юрид. наук. Москва, 2021. С. 11.
