Аннотация
В статье рассматриваются вопросы установления и пересмотра вознаграждения арбитражных управляющих в ключевых зарубежных юрисдикциях, а также в России с учетом изменения правоприменительной практики Верховным Судом РФ в 2023 году в делах ООО «Волжский терминал» и АО «Аткарский МЭЗ». Автор анализирует предложенную Верховным Судом новую модель установления процентного вознаграждения и отмечает проблемы, которые возникнут при ее реализации на практике в дальнейшем.
Одна из ключевых ролей в процедурах судебного банкротства (ликвидации) компаний в любой юрисдикции мира отводится законодателем арбитражному управляющему 1 1 В различных юрисдикциях и в зависимости от видов банкротных процедур для определения правового статуса управляющего могут использоваться разные англоязычные термины: например, administrator, liquidator, trustee, official receiver и др. В странах англосаксонской правовой системы в качестве обобщающего нередко употребляется термин insolvency practitioner. В настоящей работе мы будем использовать общепринятый для России термин «арбитражный управляющий» синонимично с insolvency practitioner, если употребление иного специального термина не будет вызвано соответствующим контекстом. , поскольку его участие в них в большинстве случаев является обязательным. Итоговая эффективность банкротной процедуры и ее результат для кредиторов зависят в том числе и от качества работы арбитражного управляющего. В свою очередь, для нас очевидно, что деятельность управляющего (конечно, когда он не является государственным служащим), несмотря на осуществление некоторых публичных функций, преследует цель извлечения дохода в виде вознаграждения за вычетом понесенных издержек, т.е. является по своей сути предпринимательской. Ровно по этой модели строится налогообложение деятельности управляющих в России согласно ст. 227 НК РФ. В такой парадигме заинтересованность арбитражного управляющего в том, чтобы получить максимально возможное в рамках закона вознаграждение, является не просто правомерной, но и разумной и ожидаемой с точки зрения оценки его поведения как обычного участника экономического оборота.
Получение вознаграждения арбитражным управляющим в том объеме, на который он мог рассчитывать в рамках закона при назначении на процедуру банкротства и в ходе ее проведения, в норме должно стимулировать его к добросовестному, разумному и надлежащему осуществлению полномочий. И наоборот, надлежащее осуществление полномочий должно влечь за собой получение управляющим соответствующего и ожидаемого (прогнозируемого) вознаграждения. Однако поскольку источником для выплаты вознаграждения так или иначе являются средства кредиторов (либо напрямую конкурсная масса должника, либо их дополнительное финансирование управляющего за свой счет), то большинство кредиторов прямо или косвенно заинтересованы в минимизации подобных издержек. В связи с этим практически во всех юрисдикциях возникает вопрос определения справедливой точки баланса таких диаметрально противоположных интересов. Настоящая статья посвящена сравнению моделей решения данной проблемы, имеющихся в настоящее время в России и зарубежных юрисдикциях.
Регулирование в иностранных юрисдикциях
В Руководстве ЮНСИТРАЛ для законодательных органов по вопросам законодательства о несостоятельности отмечается, что вознаграждение управляющего должно соответствовать его квалификации и задачам, которые он должен выполнить, а также обеспечивать баланс ме
