Рубрика «Кейс месяца» раздела о банкротстве — о главном деле прошедшего месяца в Верховном суде (ВС). Подписывайтесь на дайджест о банкротстве — в нем мы собираем все ключевые правовые новости по этой теме за месяц.
Кейсом июня редакция выбрала определение ВС по делу Яниса Петерманиса. В этом деле ВС сформулировал важнейшую правовую позицию: ипотечное единственное жилье может удовлетворять только требования ипотечного кредитора. Это означает, что другие кредиторы не могут претендовать на денежные средства, которые остаются после удовлетворения требований залогового кредитора после продажи единственного ипотечного жилья — они защищены исполнительским иммунитетом. Залоговый кредитор, в свою очередь, может не делиться с другими кредиторами полученными денежными средствами.
Позиция ВС является революционной — до момента принятия этого определения в российском праве был не до конца решен вопрос, защищены ли исполнительским иммунитетом деньги, оставшиеся от продажи единственного жилья. Российское право решило еще одну важную правовую проблему.
Фабула дела
Фабулу дела мы описывали здесь. В деле о банкротстве Яниса Петерманиса возник спор между «Национальной фабрикой ипотеки» (залоговым кредитором) и финансовым управляющим. Спор касался того, как распределять денежные средства после реализации единственного ипотечного жилья.
Управляющий полагал, что требования фабрики об уплате мораторных процентов и неустойки должны погашаться только после того, как будут удовлетворены требования других кредиторов третьей очереди.
Суды трех инстанций его поддержали и указали, что выплата мораторных процентов и неустойки при непогашенном реестре существенно нарушает имущественные интересы остальных кредиторов.
Что сказал ВС?
ВС с такой позицией не согласился и защитил залогового кредитора.
По общему правилу залоговый кредитор не может получить исполнение по требованиям о выплате мораторных процентов и неустойки, до того как будут удовлетворены требования других кредиторов. Это связано с тем, что уплата неустойки до погашения требований других кредиторов экономически нецелесообразна и нарушает права последних.
В тех ситуациях, когда залогом обременено единственное жилье должника, такая логика неприменима. Единственное жилье должника защищено исполнительским иммунитетом. Это означает, что кредиторы не могут обратить на него взыскание. Однако когда гражданин передает единственное жилье в залог, он отказывается от исполнительского иммунитета только в пользу конкретного кредитора.
ВС отметил, что в отношении других кредиторов исполнительский иммунитет единственного жилья все равно продолжает действовать. Поэтому прочие кредиторы в принципе не могут рассчитывать на то, что они смогут удовлетворить свои требования за счет единственного жилья.
Следовательно, залоговый кредитор может использовать денежные средства от реализации единственного ипотечного жилья для погашения и основного долга, и мораторных процентов, и неустойки. Другие кредиторы на эти денежные средства претендовать не могут.
Однако из этого следует другой важнейший вывод, который ВС сделал впервые: если после реализации единственного жилья и погашения требований залогового кредитора остались денежные средства, то они не включаются в конкурсную массу — другие кредиторы на них претендовать не вправе.
Почему это решение важно?
Вывод ВС о том, что исполнительский иммунитет распространяется не только на само единственное жилье, но и на деньги, полученные при его продаже, заслуживает абсолютной поддержки. Он является правильным и с догматической, и с политико-правовой точек зрения.
С догматической точки зрения все отлично объяснил сам ВС. В праве часто возникают ситуации, когда один объект гражданских прав заменяется другим — суррогатом. Это явление называется суррогацией, то есть экономической заменой одного имущества другим. Такой суррогат должен иметь тот же правовой режим, что и изначальный объект. Примером может быть правило об эластичности залога, т.е. переходе его с изначального объекта на замещающий его актив.
Используя этот институт, ВС приходит к абсолютно правильному выводу: если единственное жилье реализуется, то денежные средства, оставшиеся от его продажи, защищены исполнительским иммунитетом точно так же, как и само единственное жилье. Радует, что ВС грамотно аргументировал свою позицию именно с догматической точки зрения.
Однако подход экономической коллегии заслуживает поддержки и с точки зрения политики права. Если денежные средства, которые остаются от реализации единственного жилья, не были бы защищены исполнительским иммунитетом, то объем гарантий, который предоставляется гражданам-банкротам, стал бы значительно ниже.
Основная цель исполнительского иммунитета единственного жилья — защитить право граждан на жилище. Иными словами, за счет исполнительского иммунитета государство предоставляет гражданам гарантию того, что даже в случае банкротства они не лишатся хотя бы своего жилья. Все это стимулирует более активное использование банкротных инструментов, что в свою очередь благотворно влияет на экономику.
При этом очевидно, что граждане, которые продали свое единственное жилье, но не купили взамен его новое, не могут получать меньшую защиту, чем те, которые все-таки успели сделать это. Объем их гарантий должен быть одинаков.
Стоит кратко отметить и то, что этот подход позволил ВС решить давнюю проблему — как удовлетворяются требования залогового кредитора об уплате мораторных процентов и неустойки, если ипотека обременяет единственное жилье должника. С учетом того, что исполнительский иммунитет распространяется на денежный суррогат единственного жилья, логичным является вывод, что все прочие кредиторы не вправе претендовать на деньги, которые остались после реализации такого ипотечного жилья.
