Предназначение номинального руководителя компании состоит в том, чтобы обезопасить реальных бенефициаров от негативных последствий принимаемых по их воле недобросовестных управленческих решений, влекущих банкротство компании – такой смысл назначения номинального директора фирмы обозначил Верховный Суд РФ в своем определении № 305-ЭС21-18249 от 23.01.2023.
Иными словами, назначение номинального директора – это попытка переложить ответственность за банкротство компании с лиц, принимающих реальные управленческие решения (теневых директоров), на лицо, лишь формально обладающее управленческими полномочиями.
Именно на отсутствие реальных управленческих полномочий ссылаются номинальные директора в попытках убедить суд в необоснованности заявления о привлечения их к субсидиарной ответственности по долгам компании. В большинстве случаев суды отклоняют указанный довод. Однако в судебной практике встречаются случаи отказов в привлечении номинального генерального директора компании-банкрота к субсидиарной ответственности именно в связи с отсутствием у него реальных полномочий, а также случаи освобождения номинальных директоров от этой ответственности или существенного снижения ее размера.
Отказ в привлечении номинального директора к субсидиарной ответственности, мотивированный отсутствием реальных полномочий.
Само по себе отсутствие у номинального директора реальных полномочий не является основанием для отказа в привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам компании или.
Суды мотивируют свою позицию тем, что законодательство не предусматривает фигуры «номинального руководителя», поскольку на любого руководителя (даже на номинального) законом возложена реальная обязанность обеспечения контроля над денежными средствами компании, осуществляемыми денежными и хозяйственными операциями, а также реальные права, используя которые эти обязанности можно осуществлять (п. 6 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).
С такой точки зрения причиной банкротства компании являются не только действия (бездействие) фактического руководителя, оказавшего непосредственное влияние на принимаемые управленческие решения и имущественную сферу должника, но и бездействие номинального руководителя, уклонившегося от осуществления обязанности по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом. Соответственно, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника солидарно (определения ВС РФ № 305-ЭС22-27062 от 27.04.2023, № 305-ЭС20-5422 (1, 2) от 24.08.2020).
Между тем, существуют кейсы, в которых суды отказывают в привлечении номинального директора к субсидиарной ответственности в связи с непередачей документации должника конкурсному управляющему, руководствуясь доказанным статусом «номинала». Приведем несколько примеров подобных кейсов.
Пример из судебной практики.
В рамках дела № А51-29494/2017 судами отказано в привлечении номинального директора компании-банкрота к субсидиарной ответственности, поскольку он «являясь номинальным руководителем и учредителем общества, фактически был лишен какого-либо допуска к управлению им и к его документам, соответственно не имел объективной возможности передать арбитражному управляющему документацию должника» (постановление АС Дальневосточного округа от 12.05.2021).
Суды, в частности, учили, что еще до возбуждения в отношении компании дела о банкротстве номинальный директор сообщал налоговому органу о своем реальном статусе; инициировал внесение в ЕГРЮЛ отметки о недостоверности сведений; обратился в МВД РФ с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленных лиц, которые, злоупотребляя доверием, использовали его паспортные данные для регистрации общества.
В названном споре суды руководствовались позицией Верховного Суда РФ, сформулированной в определении № 305-ЭС19-10079 от 30.09.2019 по делу № А41-87043/2015, о том, что презумпция невозможности погашений требований кредиторов в случае непередачи документов конкурсному управляющему не применяется к директору, «когда передача документации становится невозможной ввиду объективных факторов, находящихся вне сферы контроля директора».
Пример из судебной практики.
В рамках дела № А78-17576/2017 отказано в привлечении номинального директора к субсидиарной ответственности, поскольку установлено, что он, ранее занимавший должность кладовщика, был назначен генеральным директором после того, как общество фактически прекратило свою деятельность. Суды сослались на то, что, узнав о настоящем споре, номинальный директор «принял все зависящие от него меры по передаче документации должника конкурсному управляющему» (постановление АС Восточно-Сибирского округа от 20.07.2022).
Между тем, приведенная судебная практика не должна создавать ложное впечатление о том, что статус «номинального» директора автоматически исключает привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в связи с непередачей документов конкурсному управляющему.
Напротив, в определении № 305-ЭС21-18249 (2, 3) от 23.01.2023 по делу № А40-303933/2018 Верховный Суд РФ прямо отметил, что «обязанность руководителя передать документацию должника конкурсному управляющему в равной степени (солидарно) распространяется как на номинального, так и на фактического руководителя. Неисполнение этой обязанности влечет возможность впоследствии применить презумпцию доведения до несостоятельности, предусмотренную пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве».
Полагаем, что эта позиция Верховного Суда РФ создаст тенденцию к снижению количества отказов в привлечении номинального директора к субсидиарной ответственности в связи с непередачей документов конкурсному управляющему. Однако эта позиция не исключает возможность защиты номинального директора через (1) доказывание отсутствия у номинального директора документации должника, (2) доказывание отсутствия других элементов состава субсидиарной ответственности (причинно-следственной связи между вменяемыми действиями и банкротством компании, неправомерности этих действий).
Освобождение номинального директора от субсидиарной ответственности в связи с раскрытием информации, снижение размера ответственности
Закон о банкротстве также предусматривает возможность освобождения номинального руководителя от субсидиарной ответственности по обязательствам компании-банкрота или уменьшения размера такой ответственности.
Справка.
Понятия «освобождение от субсидиарной ответственности» и «отказ в привлечении к субсидиарной ответственности» не равнозначны.
Суд отказывает в привлечении к субсидиарной ответственности, когда констатирует отсутствие правовых и фактических оснований для привлечения к субсидиарной ответственности. Освобождение от субсидиарной ответственности, напротив, возможно тогда, когда суд установил наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, однако в силу конкретных обстоятельств дела о банкротстве пришёл к выводу о допустимости освобождения номинального руководителя от этой ответственности. Какие это обстоятельства – рассмотрим ниже.
Так, в п. 9 ст. 61.11 Закона о банкротстве предусмотрено дискреционное полномочие суда уменьшить размер или полностью освободить от субсидиарной ответственности лицо, привлекаемое к этой ответственности, если это лицо:
| 1 | 2 | |||
| докажет номинальное осуществление функции органа управления | И | представит сведения, благодаря которым будет установлено фактически контролировавшее должника лицо | ИЛИ | представит сведения, благодаря которым будет обнаружено сокрытое имущество должника и (или) контролирующего должника лица |
В п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» разъяснено, что информация, раскрытая привлекаемым к субсидиарной ответственности номинальным директором, должна быть недоступной независимым участникам оборота.
Так, например, суды считают ценной и достаточной для освобождения от субсидиарной ответственности или уменьшения ее размера следующую информацию:
- Информацию об аффилированности к компании-банкроту кредиторов, заявляющих свои требования ко включению в реестр требований кредиторов, а также об основании их требований, способствующую уменьшению размера реестра (например, определение АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.06.2022 по делу № А56-161800/2018).
- Информация о выгодоприобретателях по совершенным должником сделкам – лицах, в пользу которых были выведены денежные средства (например, определение АС Иркутской области от 20.07.2021 по делу № А19-15141/2017).
- Предоставление документов о финансово-хозяйственной деятельности компании-банкрота, пояснения в части целей и условий совершения сделок (например, определение АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 24.08.2022 по делу № А56-6885/2016).
При рассмотрении вопроса о применении п. 9 ст. 61.11 Закона о банкротстве суды обращают внимание на то, получал ли привлекаемый к субсидиарной ответственности номинальный директор какую-либо материальную выгоду от противоправных действий реальных бенефициаров в отношении компании-банкрота. Освобождение от субсидиарной ответственности или уменьшение ее размера возможно только если такой выгоды не было.
Таким образом, даже если суд привлек номинального директора к субсидиарной ответственности по обязательствам компании-банкрота, при дальнейшем рассмотрении вопроса о ее размере суд может уменьшить ее вплоть до 0 руб., если номинальный директор будет активно сотрудничать с конкурсным управляющим и способствовать эффективности процедуры банкротства.
Защита номинального руководителя в спорах о привлечении к субсидиарной ответственности.
Стратегия защиты номинального руководителя в спорах о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам компании-банкрота прорабатывается с учетом конкретных обстоятельств дела о банкротстве, а также конкретных отношений и договоренностей номинального руководителя с реальных владельцем бизнеса.
Если обозначить «широкими мазками», возможны две стратегии защиты номинального руководителя.
Первая основывается на том, что привлекаемое к субсидиарной ответственности лицо не будет ссылаться в суде на свой «номинальный» статус. В таком случае защита номинального директора ничем не будет отличаться от защиты реального директора. Соответственно, чтобы избежать субсидиарной ответственности, директору необходимо будет доказать отсутствие какого-либо из элементов ее состава (отсутствие противоправных действий руководства компании, отсутствие причинно-следственной связи этих действий с банкротством).
При этом номинальному директору стоит сохранить отношения с реальными собственниками обанкротившегося бизнеса. В частности, договориться о доступе юристов к документам компании, необходимой для защиты номинального директора. Если реальные собственники также являются ответчиками в споре о привлечении к субсидиарной ответственности, то стоит избегать противоречий в позициях номинального директора и реальных собственников.
Вторая стратегия, напротив, базируется на том, что привлекаемое к субсидиарной ответственности лицо признает свой статус номинального руководителя. Однако в таком случае это лицо должно быть готово раскрыть информацию о реальных бенефициарах компании, поскольку этот вопрос неизбежно будет поднят судом.
Выбирая вторую стратегию, стоит учитывать, что она реально эффективна лишь тогда, когда у номинального директора есть информация, недоступная другим участникам дела, раскрытие которой перед судом способно кардинально изменить ход процесса.
Автор: Яковлева Маргарита Александровна
юрист Reznichenko Law Offices
