Интересным для специалистов в области банкротства и международного гражданского процесса является спор, в котором недавно ВС ФРГ анализировал вопросы международной подсудности в деле о несостоятельности (определение ВС ФРГ от 8 декабря 2022 г. — IX ZB 72/19а), признав в итоге компетенцию немецких судов.
Должником по делу о банкротстве являлась холдинговая компания, изначально учрежденная в Люксембурге (Galapagos BidCo.). В преддверии банкротства одна группа кредиторов попыталась выбрать английскую юрисдикцию, изменив в июне 2019 г. место нахождения руководства общества на г. Фархэм. 22 августа было должником было подано заявление в Высокий суд.
В тот же день другая группа кредиторов в силу залоговых прав назначила другого директора, который перенес основной офис в Дюссельдорф. Отозвать заявление в Англии не удалось, поскольку из-за присоединения кредиторов то производство перешло в кредиторскую процедуру (до 31.12.2020 г. Высоким судом так и не было принято решение по заявлению). 23 августа 2019 г. должником было подано новое заявление об открытии дела о банкротстве уже в немецкий суд. По жалобе кредиторов участковый суд сначала отменил свое принятие заявления, указав на отсутствие международной подсудности ему дела, но затем по заявлению других кредиторов 6 сентября 2019 г. изменил мнение и установил обеспечительные меры с назначением временного управляющего.
Против обеспечительных мер в ФРГ выступило в качестве кредитора дочернее общество должника. Суд второй инстанции отклонил его жалобу. По дальнейшей жалобе ВС ФРГ обратился в Суд ЕС с запросом о разъяснении европейского законодательства о международной подсудности по делам о несостоятельности (Регламента (ЕС) № 2015/848 от 20 мая 2015 г.).
Суд ЕС отметил, что суд государства-члена ЕС, который рассматривает заявление об открытии основного дела о банкротстве, все так же остается исключительно компетентным судом на разрешение вопросов об открытии такого дела, когда центр основных интересов должника после подачи заявления, но до принятия решения по заявлению был перемещен в другое государство-член ЕС. Суд другого государства-члена ЕС, в который позднее поступило заявление с той же целью, может завить о неподсудности ему заявления об открытии основного дела о банкротстве, пока первым судом не было принято решение и не было отказано в признании своей компетенции.
ВС ФРГ поддержал выводы суда второй инстанции со следующими доводами.
Во-первых, международная подсудность немецким судам определяется на основе Регламента ЕС. Применимость Регламента предполагает, что центр основных интересов должника находится в государстве-члене ЕС и что присутствует иностранный элемент в производстве по делу о несостоятельности.
Данное правило действует также в отношении присутствия иностранного элемента в третьих странах, каковой стала Великобритания с 01.01.2021 г. В этой части была продолжен практика, которая сформировалась при применении предыдущего Регламента ЕС о процедурах несостоятельности (№ 1346/2000 от 29 мая 2000).
Во-вторых, согласно Регламенту ЕС центр основных интересов расположен в месте, в котором должник обычно осуществляет управление своих интересов и которое может быть установлено третьим лицом. Данная дефиниция была уточнена Судом Европейского Союза таким образом, что в отношении обществ-должников преимущество должно уделяться распознаваемому месту основного управления. Центр основных интересов определяется на момент подачи заявления об открытии дела о банкротстве (здесь происходит закрепление раз возникшей международной подсудности, принцип perpetuatio fori).
Участковый суд по делам о несостоятельности по праву признал свою международную компетенцию по делу: центр основных интересов должника, который в качестве холдинговой компании не вел оперативной деятельности, был размещен в Германии. С начала сентября в г. Дюссельдорф стал находиться «используемый руководством, технически полностью оснащенный и работоспособный офис, в котором единоличный руководитель должника присутствовал лично и принимал все необходимые повседневные решения по руководству компанией». Данный адрес очевидным образом распознавался в деловой переписке, которая велась исключительно из г. Дюссельдорф, а также во всех иных дополнительных уведомлениях в адрес кредиторов и третьих лиц. Место основного управления должника очевидным образом для третьих лиц было перемещено в г. Дюссельдорф.
В-третьих, для установления судом по делам о несостоятельности обеспечительных мер в Германии отсутствовали препятствия по той причине, что уже 22 августа 2019 г. в Высокий суд было подано заявление об открытии дела о банкротстве.
Принцип, согласно которому международная компетенция суда, возникшая на момент подачи заявления, не устраняется перемещением центра основных интересов (в промежуток между обращением заявления и принятием решения) в другое государство-член ЕС, касается лишь сохранения компетенции первого из судов по открытию основного дела о банкротстве; он не затрагивает компетенцию по иным заявлениям, направляемым в другие суды.
В-четвертых, вопреки позиции суда второй инстанции, первоначально общая международная подсудность немецкого суда по делам о несостоятельности, следуя вышеуказанным разъяснениям Суда ЕС, отсутствовала. На момент подачи заявления 6 сентября 2019 г., как и вынесения определения 9 сентября 2019 г. не обладал международной компетенцией, поскольку на указанный момент Высоким судом еще не было разрешено заявление об открытии дела о банкротстве, поступившее 22 августа 2019 г.
Однако блокирующее действие заявления, поданного в Высокий суд, прекратило свое действие 31 декабря 2020 г. В этой части Регламент ЕС о несостоятельности перестал применяться во взаимоотношениях с Соединенным Королевством после его выхода из ЕС. В соответствии со ст. 127 Соглашения о Брекзите в течение переходного периода (до 31.12.2020 г.) европейского право действует для Соединенного Королевства, а также на территории Соединенного Королевства.
Регламент ЕС подлежит применению в отношении тех производств по делам о несостоятельности в Соединенном Королевстве, производство по которым было возбуждено до истечения переходного периода. Однако, как указал Суд Европейского Союза, под возбуждением производства понимается не обращение с заявлением, а открытие самого производства. Тем самым решения, принятые Высоким судом после 31 декабря 2020 г. не могут оказать влияния на разрешение вопроса о международной подсудности.
В-пятых, Высокий суд 30 июня 2022 г. открыл в отношении имущества должника производство по делу о банкротстве в форме ликвидационной процедуры («winding-up order»). Допустимость учета этого, нового факта в кассационной инстанции была обоснована следующим.
Данный вывод следует уже по той причине, что для разрешения жалобы подлежит применению те нормы, которые действуют на момент вынесения решения по правовой жалобе. Это касается и тех случаев, когда суд нижестоящей инстанции был не в состоянии учитывать эти нормы права, чем собственно и являются последствия Соглашения о выходе Соединенного Королевства из ЕС. Если необходимо учитывать изменившиеся нормы права, то в производстве по рассмотрению правовой жалобы подлежат учету и новые факты, которые стали существенными в силу изменившихся норм права.
В-шестых, согласно автономному немецкому законодательству о несостоятельности заявление об открытии дела о банкротстве, поданное в Высокий суд 22 августа 2019 г., также не препятствует международной компетенции немецкого суда по делам о несостоятельности.
Немецкое законодательство о трансграничной несостоятельности не предусматривает правил, каким образом необходимо вести производства при подаче нескольких заявлений в различных странах. Положения § 343 Положения Германии о несостоятельности предусматривают признание иностранного производства по делу о несостоятельности. В частности, это может означать, что немецкий суд не вправе возбуждать производство по основному делу о несостоятельности, когда на момент подачи заявления в Германии уже ведется за рубежом другое производство, и согласно § 343 ПоН открытие иностранного производства подлежит признанию в Германии.
Однако в указанной норме не содержится правил, при каких условиях немецкий суд по делам о несостоятельности должен игнорировать открытие производства по поданному за рубежом заявлению, если оно не подлежит квалификации в качестве возбуждения иностранного производства по делу о несостоятельности по смыслу § 343 ПоН.
ВС ФРГ выступил с позицией, что во всех случаях, когда присутствует международная подсудность немецких судов, производство по делу о несостоятельности, возбужденное немецким судом, будет обладать приоритетом перед иностранным делом о несостоятельности, производство по которому было возбуждено позднее, и тогда, когда заявление об открытии дела о банкротстве поступило в иностранный суд раньше, а возбуждение иностранного производства по делу о несостоятельности как таковое подлежит согласно § 343 ПоН признанию.
Если на момент подачи заявления международная компетенция немецких судов отсутствует, тем не менее, будет признаваться достаточным обоснование международной подсудности на момент принятия решения по заявлению. Так, при обжаловании решения об открытии дела о несостоятельности до момента вынесения решения вышестоящим судом могут быть приняты во внимание обстоятельства, которые будут обосновывать такую компетенцию, если согласно процессуальным правилам при вынесении решения могут быть учтены новые факты.
В условиях, когда согласно указанным критериям присутствует международная компетенция немецких судов, и немецким судом было возбуждено производство по делу о несостоятельности еще до того, как будет открыто иностранное производство, это будет являться основанием для притязания на приоритет (Ausschließlichkeitsanspruch) немецкого производства по делу о несостоятельности. Объясняется это тем, что согласно § 3 ПоН компетенция суда по делам о несостоятельности носит исключительный характер. Данная идея касается и международной подсудности.
Вопрос о том, может ли быть признано открытие иностранного производства по делу о несостоятельности как таковое (например, по той причине, что согласно § 3 ПоН на момент подачи заявления за рубежом присутствовала международная компетенция иностранного суда), для настоящего спора не играет роли. Принципы, действующие для признания открытого ранее иностранного производства, не применяются для оценки нескольких, рассматриваемых судами заявлений об открытии дела о банкротстве.
Таким образом, правовое регулирование согласно автономному немецкому праву о трансграничной несостоятельности отличается от регулирования в соответствии с Регламентом ЕС. Положения Регламента основаны на принципе взаимного признания, который требует, чтобы суды остальных государств-членов ЕС признавали открытие дела о банкротстве без проверки оценки первого суда вопроса о его компетенции. Лишь исходя из такой идеи, Суд ЕС указывает на блокирующее (по вопросу международной подсудности) действие заявления, поданного в одном государстве-члене ЕС, по отношению к другому государству-члену ЕС, в котором с той же целью рассматривается другое, но поступившее позднее заявление.
Данный принцип взаимного признания не может равным образом действовать для автономного права уже в силу отсутствия единых коллизионно-правовых норм и правил о подсудности. В частности, на это указывает решение немецкого законодателя, когда признание § 343 ПоН прямо предполагает проверку немецкими судами международной компетенции суда по месту открытия дела о банкротстве.
См. обзор других решений ВС ФРГ по гражданским делам на ТГ-канале https://t.me/bgh_zivil
