Между банком и заемщиком был заключен кредитный договор, в обеспечение исполнения обязательств по которому между банком и физическим лицом был заключен договор ипотеки. Предметом ипотеки стала квартира, являющаяся для залогодателя единственным жилым помещением.
Позднее, физическое лицо-залогодатель было признано банкротом и в отношении него была введена процедура реализации имущества. Процедура банкротства введена на основании заявления самого залогодателя, который признавал невозможность надлежащего исполнения требований кредиторов. В решении арбитражного суда о введении процедуры реализации имущества констатирована неспособность должника удовлетворить требования кредиторов и наличие обстоятельств, свидетельствующих о невозможности применения процедуры реструктуризации долгов (Решение Арбитражного суда Московской области от 17.12.2020 по делу №А41-73644/20).
Банк обратился в рамках дела о банкротстве с заявлением о включении в реестр требований кредиторов залогодателя его требования, основанного на договоре ипотеки, как обеспеченного залогом имущества должника с целью последующего удовлетворения за счет стоимости предмета ипотеки (пункт 5 статьи 138 Закона о банкротстве, пункт 20 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 №58). При этом, со стороны заемщика отсутствовало неисполнение или ненадлежащее исполнение обеспеченных залогом обязательств из кредитного договора. Банк также не заявлял о наличии иных оснований для обращения взыскания на предмет залога.
Действия банка по включению в реестр вполне оправданы и логичны, поскольку в случае невключения в реестр банк по окончании процедуры банкротства мог столкнуться с прекращением ипотеки вследствие освобождения должника от обязательств (пункт 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве). Однако, по непонятным причинам как перед заявлением требования в реестр залогодателя, так и в процессе рассмотрения требования, банк не предъявил к заемщику требования о досрочном возврате кредита, что в свою очередь либо повлекло бы досрочное исполнение обязательств заемщиком, либо создало бы основания требовать обращения взыскания на предмет залога вследствие неисполнения обеспеченного обязательства (статьи 334, 348, 349 ГК РФ). Банк мог бы предъявить заемщику требования о досрочном возврате кредита в связи с ухудшением условий обеспечения (статьи 813, 819 ГК РФ) или нарушение залогодателем обязанности по страхованию предмета ипотеки (пункты 1 и 2 статьи 31, статья 35, пункт 4 статьи 50 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)».
Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций удовлетворили требования банка.
Заемщиком (должником по основному обязательству) была подана кассационная жалоба в Верховный Суд РФ.
Верховный Суд РФ по результатам рассмотрения кассационной жалобы отменил судебные акты о включении требований Банка в реестр требований кредиторов, поскольку они ведут к существенному дисбалансу прав и законных интересов сторон: должник в отсутствие просрочки по обеспеченному залогом обязательству лишается единственного жилья, являющегося предметом залога.
Указанный дисбаланс, по мнению Верховного Суда РФ, заключается в том, что по обеспеченному залогом долгу отсутствует просрочка, т.к. заемщик исполняет обязательства в срок.
Предъявление в деле о банкротстве заявления о включении в реестр требования как обеспеченного залогом является аналогом требования об обращении взыскания на заложенное имущество (Определение Верховного Суда РФ от 12.03.2021 N 305-ЭС14-7512(25).
При этом, предъявление требования об обращении взыскания на предмет залога возможно только при неисполнении или ненадлежащем исполнении обеспеченного залогом обязательства, например, при просрочке внесения платежей или внесения платежей не в полном объеме (статьи 334, 348, 349 ГК РФ). Соответственно, право кредитора по обеспеченному залогу обязательству удовлетворить свои требования за счет предмета залога может быть реализовано только после нарушения такого обязательства. Если залогодателем является не должник по основному обязательству, а третье лицо, то обязанность такого залогодателя исполнить за счет стоимости предмета залога обеспеченное обязательство не может возникнуть ранее возникновения такой обязанности у основного должника.
Ранее в судебной практике была сформирована позиция о недопустимости включения в реестр требований кредиторов банкрота требований, вытекающих из предоставленного им залога по обязательствам другого лица, если отсутствует нарушение обеспеченного его залогом обязательства (см. например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 13.02.2013 по делу N А21-7600/2010, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 15.10.2014 по делу N А76-13668/2012).
Необходимо отметить, что в том случае, когда залогодателем является третье лицо, к отношениям между таким залогодателем, должником по основному обязательству и залогодержателем применяются правила статей 364-367 ГК РФ, регулирующие отношения кредитора и поручителя (абзац второй пункта 1 статьи 335 ГК РФ). Требование к поручителю, и соответственно к третьему лицу-залогодателю, может быть установлено в деле о банкротстве лишь при условии, что должником по обязательству, обеспеченному поручительством или залогом третьего лица, допущено нарушение указанного обязательства (пункт 48 Постановление Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 N 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством», пункт 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2020 N 45 «О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве»).
Поэтому, если обязательство, обеспеченное залогом третьего лица, исполняется надлежащим образом, то к залогодателю не может быть предъявлено требование о его погашении за счет предмета залога.
При этом, предметом залога является единственное жилое помещение, в котором проживает залогодатель и члены его семьи.
С другой стороны, введение в отношении залогодателя процедуры реализации имущества ставит под угрозу сохранение обеспечения в виде залога на случай будущей просрочки со стороны основного должника. Если кредитор не предъявит требование о включении в реестр залогодателя или предъявит его с пропуском срока, то он лишается возможности обратить взыскание на залог в рамках дела о банкротстве, и по завершении процедуры реализации залог прекращается либо вследствие реализации предмета залога в общем порядке либо вследствие освобождения гражданина от долгов (пункт 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве, пункт 5 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан», Определение Верховного Суда РФ от 01.09.2021 N 310-ЭС21-6469). Поэтому, если просрочка основного должника наступит после окончания срока предъявления требований о включении в реестр залогодателя или после завершения процедуры банкротства, кредитор будет лишен возможности получить удовлетворение за счет предмета залога.
В такой ситуации с целью обеспечения баланса интересов сторон Верховный Суд РФ предлагает сторонам принять экономически обоснованное и взаимовыгодное решение, не нарушающее прав иных лиц. В качестве такого решения предлагается заключение мирового соглашения или разработка локального плана в отношении исключительно жилого помещения как предмета залога, по условиям которого в процедуре банкротства на него не обращается взыскание, залогодатель не освобождается от исполнения обязательств перед залогодержателем после завершения процедуры банкротства, погашение требований залогового кредитора не может осуществляться за счет иного имущества должника. При необоснованном отказе кредитора от такого урегулирования суд вправе утвердить локальный план реструктуризации без согласия залогового кредитора и других конкурсных кредиторов.
Рассматриваемое определение безусловно несет положительный момент тем, что изменяет ранее сложившуюся практику безусловного отказа во включении в реестр залогодателя, не являющегося должником по обеспечиваемому обязательству, в случае отсутствия нарушения обеспечиваемого обязательства, устраняя риски утраты залога на будущее время.
Также необходимо отметить, что заложенная идея отдельного урегулирования вопроса касательно судьбы единственного жилья — предмета залога, предусматривающего по существу исключение предмета залога из конкурсной массы и отсрочку обращения взыскания на него, во многом повторяет положения рассматриваемого Государственной Думой проекта Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон от 26 октября 2022 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (Проект №309801-8).
Вместе с тем, предлагаемое решение проблемы вызывает некоторые вопросы.
Например, несмотря на декларируемое требование «не нарушающее прав других лиц» к плану урегулирования, очевиден пересмотр баланса интересов кредиторов.
По существу, единственное жилое помещение, являющееся предметом залога, исключается из конкурсной массы, вследствие чего другие кредиторы уже не могут претендовать на удовлетворение своих требований из части стоимости залога по правилам пункта 5 статьи 213.27 Закона о банкротстве. Залоговый кредитор получает абсолютное преимущество в удовлетворении своих требований на будущее время.
Если размер непогашенных требований залогового кредитора не значителен и потенциальная стоимость предмета залога существенно больше размера требований залогового кредитора, при обращении взыскания на предмет залога должник получает возможность вывести из-под взыскания кредиторов в банкротстве и сохранить за собой значительную часть денежных средств, полученных впоследствии от реализации предмета залога (абзац второй пункта 3 статьи 334 ГК РФ).
Предлагаемое решение также не учитывает, что предметом залога может быть единственное жилье, отвечающее признакам «роскошного», что в свою очередь дает основания прогнозировать риск вывода такого имущества из конкурсной массы посредством индивидуального соглашения (плана реструктуризации) между залоговым кредитором и должником. Это свою очередь дает толчок для развития схем для безусловного исключения такого жилья из конкурсной массы.
Также, на наш взгляд, необходимо разграничить ситуации, когда ипотека единственного жилья обеспечивает обязательства, возникшие вследствие предоставления кредита (займа) на приобретение такого жилья, и когда должник сознательно предоставил единственное жилье в ипотеку по каким-то иным своим обязательствам или третьего лица.
Открытым остается вопрос касательно того, должно ли учитываться разумное, осмотрительное и добросовестное поведение залогодателя в такой ситуации. В рассматриваемом деле поведение должника не совсем соответствует данным требованиям. Как следует из судебных актов об установлении требований других кредиторов, как до заключения договора ипотеки, так и после его заключения должник активно брал кредиты и займы, тем самым увеличивая свои обязательства без их реального обеспечения (Определения Арбитражного суда Московской области от 20.02.2021 и от 18.03.2021 по делу №А41-73644/20).
