Дело № А48-1180/2016 (банкротство банка «Церих»)
Предварительная сумма субсидиарной ответственности: 1 038 750 000,00 руб.
Точка А. После банкротства банка «Церих» в 2016 году АСВ решил привлечь к субсидиарной ответственности 6 человек. Естественно, солидарно.
Точка Б: Первая инстанция (Арбитражный суд Орловской области) переквалифицировал требование на возмещение убытков к четырем из пяти заявленных лиц. ВрИО Председателя Правления Банка была исключена из числа ответчиков в связи со смертью.
Также в первой инстанции был освобожден от ответственности еще один участник — начальник управления правового обеспечения (и член правления).
Точка В: Кассация оставила в силе решение первой инстанции только в отношении одного из ответчиков (миноритарного акционера, который не принимал участие в судебном разбирательстве) и вернула дело на новое рассмотрение.
В этом деле было много интересного: суммы с девятью нолями, восемь полноценных заседаний в кассации, замена судьи, кредитная сделка без фактического перечисления денежных средств, переквалификация требований и т.д. Так как я являлась консультантом одного из ответчиков, хочу рассказать об этом интересном для практики о субсидиарной ответственности деле подробно и с правовыми нюансами.
Журналистскую версию под названием «Банкиров вынули из мясорубки» можно прочитать здесь: https://www.kommersant.ru/doc/6148713
Предыстория: В середине 2015 года в небольшом орловском банке «Церих» сменились акционеры. Явного бенефициара с пакетом более 10%, как это бывает, не было. С этого момента кредитная и территориальная политика Банка начала меняться. Конечно, это можно было объяснить изменением требований ЦБ РФ и необходимостью укрупнения банков, но это лишь одна из версий.
Уже в конце февраля 2016 года у банка «Церих» отозвали лицензию. Главное основание, как обычно – рискованная кредитная политика. Впрочем, в этом деле было и более редкое основание для привлечения к ответственности – размещение межбанковских кредитов в АКБ «Капиталбанк», который лишился лицензии за 11 дней до банкротства банка «Церих» (об этом далее).
Ответчики, которых привлек АСВ на первоначальном этапе:
— ВрИО председателя правления;
— первый заместитель председателя правления;
— заместитель председателя правления, который пробыл в этой должности 26 календарных дней до отзыва лицензии;
— главный бухгалтер (член правления);
— начальник управления правового обеспечения (член правления);
— миноритарный акционер банка и одновременно член совета директоров и председатель кредитного комитета.
В ходе судебного разбирательства бывшая ВрИО Председателя Правления умирает, наследников и имущества у нее не обнаруживается, из числа ответчиков ее исключают. При этом сделки, в которых она участвовала, АСВ не исключает из оснований предъявления субсидиарной ответственности, а просто перераспределяет ответственность на оставшихся ответчиков.
В решении суда первой инстанции хотелось бы обратить внимание на два момента.
Первый. АКБ «Капиталбанк», куда были направлены средства межбанковского кредитования, упоминается в решении больше 80 раз, при этом взаимосвязь банков и наличие общего центра принятия решений не исследуется: «… арбитражный суд приходит к выводу, что причиной банкротства Банка «ЦЕРИХ» послужил отзыв лицензии у ОАО АКБ «Капиталбанк», в результате взаимодействия с которым под влиянием новых акционеров Банка «ЦЕРИХ» произведен вывод ликвидных активов должника в ОАО АКБ «Капиталбанк»».
Второй. Суд первой инстанции поименно называет трех физических лиц, через которых банк «Церих» имел связь с «Капиталбанком» и делает вывод, что «учитывая взаимосвязь Банка и ОАО АКБ «Капиталбанк», лица, ответственные за совершение сделок с ОАО АКБ «Капиталбанк», не могли не знать о плохом финансовом состоянии данного банка» При этом ни одно из указанных трех лиц (статус КДЛ которых доказывается легко – среди них член совета директоров и два акционера банка) почему-то не выступают в качестве соответчиков ни в рамках субсидиарной ответственности, ни в других процессах (например, по взысканию убытков).
Суд объясняет это так: «К иным же лицам, участвующим в одобрении и непосредственном совершении вышеперечисленных сделок по выдаче и приобретении права требования по техническим кредитам.. конкурсным управляющим требования не предъявлены.».
И здесь я бы отметила часто встречающийся именно в банковской практике важный аспект неисполнения конкурсным управляющим (АСВ) пункта 4 статьи 20.3 Закона о банкротстве.
Правовая позиция относительно права (а не обязанности) Конкурсного Управляющего по своему выбору определять круг ответчиков в рамках субсидиарной ответственности (возмещения убытков) ограничена соблюдением прав конкурсных кредиторов. При невыявлении и непривлечении бенефециаров, как неоднократно указывал Верховный суд РФ, страдают не только интересы конкурсной массы, но и в экономическом обороте остаются субъекты, приведшие должника к банкротству. Таким образом, применение ответственности не играет превентивной роли для устранения дальнейших злоупотреблений.
Позиция Верховного суда РФ такова: перекладывание ответственности с реально виновных лиц на номинальных в конечном итоге нарушает права кредиторов на получение возмещения, поскольку номинальные руководители не являются инициаторами действий, повлекших банкротство, и, как правило, не имеют имущества, достаточного для погашения причиненного ими вреда. При этом бенефициары, избежавшие ответственности, подобным способом извлекают выгоду из своего недобросовестного поведения (Определение ВС РФ от 23.01.2023 № 305-ЭС21-18249(2,3)).
Эта же мысль находит подтверждение и в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 06.07.2023 по делу № А40-142779/14: «… отказываясь от заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий, по сути, отказывается от возможности пополнения конкурсной массы должника в размере суммы заявленных требований, что противоречит имущественным интересам кредиторов. Осуществляя функции конкурсного управляющего в деле о банкротстве, последний действует не в своих личных интересах, а в интересах конкурсной массы должника, и главное — задачей конкурсного производства является ее пополнение, в том числе, путем привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. При этом, разрешая ходатайство об отказе от заявленных требований и признавая его обоснованным либо необоснованным, суд должен проверить, не нарушает ли такой отказ интересы иных лиц, в том числе кредиторов, и не противоречит ли он закону, целям и задачам конкурсного производства.»
По сути же в такой ситуации происходит подмена Конкурсным управляющим судебных органов в части исследования роли контролирующих должника лиц в наступлении банкротства, поименного их установления и привлечения к соответствующей ответственности.
А в нашем деле суд первой инстанции проявляет «снисхождение» к заявленным ответчикам: «Однако суд не может согласиться с выводами конкурсного управляющего о том, что все ответчики, указанные управляющим, виновны в совершении всех указанных сделок, поскольку данные выводы сделаны управляющим без учета полномочий указанных лиц и периодов их осуществления, периодов заключения сделок, поставленных ответчикам в вину, размера ущерба, причиненного каждой из сделок, степени участия каждого из ответчиков в совершении указанных сделок, установленной судом в ходе рассмотрения настоящего заявления, исходя из фактических обстоятельств дела и представленных доказательств.
При этом судом неоднократно предлагалось заявителю конкретизировать основания и объем ответственности в отношении каждого из ответчиков. Однако заявителем этого не было сделано, напротив, на протяжении всего судебного разбирательства конкурсным управляющим поддерживалась позиция о привлечении всех указанных лиц к субсидиарной ответственности солидарно по всем обязательствам должника.».
А следом – заменяет субсидиарную солидарную ответственность на возмещение убытков по конкретным сделкам…
И, несмотря на описанную ответчиками организационную структуру банка, предоставленные внутренние документы, положительные заключения профильных служб и т.д., суд выносит вердикт: «Имея многолетний опыт работы в кредитных организациях, заинтересованные лица должны были осознавать, что суждения, вынесенные структурными подразделениями Банка без принятия мер по проверке достоверности предоставленной заемщиками информации, не могут служить основанием для принятия решений о выдаче/приобретении прав требований по ссудам.», т.е. фактически говорит о том, что все заявленные руководители должны были подменить собой профильные службы банка и заняться самостоятельной проверкой заемщиков.
Апелляция оставляет решение в силе, а в кассации начинается полноценное повторное рассмотрение дела по существу – более полугода судебных разбирательств, 8 часовых заседаний, к каждому из которых стороны предоставляют многостраничные пояснения, в ходе разбирательств происходит замена судьи.
С какими позициями стороны заходят в кассацию:
АСВ – просит отменить решение о взыскании убытков и привлечь всех первоначальных ответчиков к субсидиарной солидарной ответственности.
Ответчики: возражают не только против субсидиарной ответственности, но и против возложения убытков. Из общих обоснований: все ответчики хоть и являлись контролирующими лицами, но единолично решений не принимали. Все банковские процедуры были соблюдены, система рисков выстроена.
Позиция кассации, интересные аспекты
Подтверждение переквалификации заявленных требований в убытки:
«Однако из материалов дела усматривается, что каждый из привлекаемых к ответственности лиц причастен к заключению только отдельных сделок, каждая из которых с учетом масштабов деятельности Банка не могла являться причиной банкротства. При этом истец не ссылался на то, что кто-либо из ответчиков являлся инициатором или выгодоприобретателем по сделкам. Причинно-следственная связь вменяемых ответчикам действий и наступившего банкротства Банка не доказана.»
Подтверждение права АСВ «сортировать» и определять ответчиков:
«Вместе с тем, конкурсным управляющим заинтересованные лица, акционеры, конечные бенефициары по сделкам, повлекшим возникновение убытков у должника, члены Совета директоров Банка в качестве ответчиков (или заинтересованных лиц) к участию в данном обособленном споре привлечены не были. При рассмотрении кассационных жалоб в судебном заседании суда округа на неоднократные вопросы суда о причинах отсутствия у ГК «АСВ» претензий к указанным лицам пояснений дано не было.».
И никаких «орг.выводов» при этом.
Уточнение правовых подходов при рассмотрении споров о выдаче кредитов:
«… необходимо исследовать в частности следующие обстоятельства: полномочия привлекаемого к ответственности лица применительно к совершению вменяемых ему в вину действий; наличие или отсутствие разумной экономической цели в выдаче кредита или приобретении ссудной задолженности; соблюдение КДЛ нормативных актов Банка России и внутренних документов должника, касающихся оценки риска невозврата кредита, формирования резервов по ссудам, организации внутреннего контроля Банка; оценка сделки на предмет убыточности на дату заключения сделки, информированность ответчика при принятии решения об одобрении сделки или в процессе ее исполнения о заведомо невозвратном характере ссуды или убыточности иной сделки, в том числе с учетом наличия или отсутствия его аффилированности с кем-либо из участников сделки, ее инициирования или получения по ней какой-либо выгоды; осведомленность ответчика о нарушении принципов объективности при подготовке профильным подразделением профессионального суждения по сделке а также принятие (непринятие) КДЛ разумных, соответствующих обычно применяемым в банковской практике мер по проверке полноты и достоверности сведений и документов о деятельности контрагента по сделке на стадии принятия решения о ее совершении.»
Акт проверки ЦБ РФ как доказательство
В ходе судебного разбирательства ответчики заявляли ходатайство об истребовании акта тематической проверки ЦБ РФ в отношении банка, которая прошла буквально за пару месяцев до отзыва лицензии. Аргументация была следующей: если уж ЦБ РФ не заметил нарушений в отношений выданных кредитов, то значит, добросовестность КДЛ косвенно подтверждается. АСВ возражал, суды первой и второй инстанции ходатайства не удовлетворили.
Суд кассационной инстанции данную ситуацию прокомментировал уклончиво:
«суд округа полагает, что сам по себе акт проверки отделения ГУ ЦБ РФ не является доказательством, подтверждающим какие-либо фактические обстоятельства, входящие в предмет доказывания по делу, представляет собой позицию проверяющих, содержащую выводы в том числе правового характера. Вместе с тем, в рамках рассмотрения настоящего спора подобные выводы являются прерогативой суда.
На обсуждение сторон следует вынести вопрос о том, имеется ли необходимость и возможность истребовать документы, которые были предметом проверки рабочей группы отделения ЦБ РФ с учетом того, действительно ли имеются расхождения в объеме документации, ранее приложенной к профессиональным суждениям, на основании которых выдавались кредиты, и представленной в материалы дела документации, возможно ли установить где находятся данные документы (в случае если они имеют существенное значение), какие обстоятельства в рамках спора они могут подтвердить или опровергнуть.»
И здесь мы видим тонкий намек на существующую практику АСВ, когда в материалы банкротного дела АСВ предоставляет документы из кредитных досье выборочно – так, чтобы они подтверждали заявленную позицию о неполной проверке заемщика или «техническом» характере кредита.
Короткий срок нахождения в статусе КДЛ как обстоятельство, подлежащее рассмотрению:
«При рассмотрении спора данный ответчик обращал внимание суда на то, что в статусе контролирующего лица он находился всего 26 календарных дней (с 01 по 26 февраля 2016 года — дата отзыва лицензии), что объективно исключало с его стороны возможность за столь короткий срок изменить принятую модель управления, в т.ч. систему оценки рисков при осуществлении кредитных операций.
В его должностные обязанности входило региональное развитие Банка (создание филиалов, подразделений), в связи с чем он не участвовал в создании системы внутреннего контроля при выдаче кредитов заемщикам.
По мнению суда округа, доводы К. заслуживают внимания, поскольку касаются вопросов, входящих в предмет доказывания по спорам о взыскании убытков, в частности, обстоятельств наличия или отсутствия вины привлекаемого к ответственности лица, наличия или отсутствия причинно-следственной связи его действий и наступивших для должника убытков.»
Недействительность кредитной сделки как обстоятельство, подлежащее оценке
Еще один интересный эпизод – выдача кредита заемщику ООО «Арсенал», с которым непонятно, а был ли он выдан фактически?
К ответственности по этому эпизоду суд пытается привлечь только одного ответчика — того же Заместителя Председателя Правления, который подписал решение о выдаче кредита в составе Кредитного комитета. При этом на момент рассмотрения дела есть решение арбитражного суда о признании сделки недействительной, есть документы, что денежные средства на счет заемщика не поступали, а ушли на счет третьего лица.
«Позвольте, — говорим мы в суде. – За счет чего банк понес убытки? За счет выдачи кредита, решение по которому подписал ответчик, но сделка исполнена не была? Или из-за списания средств в адрес других лиц по документу, который не установлен?».
Кроме того, аналогичный кредит, как выяснилось, был выдан несколькими днями ранее в упоминаемом «Капиталбанке» — и та же история. Договор признан недействительным, деньги ушли (или не ушли) неизвестному получателю.
Так где же в этом случае исследование причин банкротства, на котором так настаивает Верховный суд? Где то самое поименно установление лиц, инициаторов и выгодоприобретателей, которые к этому самому банкротству привели?
И только кассация обращает внимание на эти доводы: «В отношении подписания протокола заседания Кредитного комитета по выдаче кредита ООО «Арсенал» просил суды учесть наличие на дату одобрения сделки необходимых для принятия положительного решения документов (указал перечень документов), а также то обстоятельство, что фактически денежные средства перечислены заемщику не были, что явилось одной из причин невозможности взыскания с ООО «Арсенал» денежных средств. Как следует из вступившего в законную силу определения Арбитражного суда города Москвы от 26.10.2017 по делу № А40-53948/2016, отказывая во включении в реестр требований кредиторов ООО «Арсенал» требования в размере 98 958 022, 03 руб., основанного на кредитном договоре № 03-002/16 от 29.01.2016, суд исходил из того, что Банк «Церих» не представил заемщику денежные средства.
Фактически собственники Банка «Церих», понимая, что банк находится в предбанкротном состоянии, перечислили остатки денежных средств на счет ООО «Промальянс» и ООО «Омега», то есть подконтрольные собственникам банка юридического лица, что свидетельствует о наличие в действиях Банка «ЦЕРИХ» (ЗАО) злоупотребления правом (статья 10 ГК РФ).
При этом К. к неправомерному списанию денежных средств отношения не имеет. Доводы данного ответчика оценки судов не получили.»
Точки Г, Д, Е (не финал). Впрочем, решение кассации очень осторожное и дипломатичное – при повторном рассмотрении следует устранить явные пробелы: «При изложенных обстоятельствах в случае, если при новом рассмотрении спора суд придет к выводу о наличии оснований для взыскания убытков, их размер подлежит определению с учетом изложенной позиции.
Поскольку у суда кассационной инстанции в силу положений главы 35 АПК РФ отсутствуют полномочия по установлению обстоятельств, имеющих значение для правильного и всестороннего рассмотрения дела, а также по оценке доказательств, доводов и возражений лиц, допущенные арбитражными судами нарушения не могут быть восполнены на стадии кассационного рассмотрения дела, в связи с чем дело подлежит направлению в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, исходя из подлежащих применению норм материального права, дать оценку доводам и возражениям участвующих в деле лиц, установить все обстоятельства, входящие в предмет доказывания, принять в данной части законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.»
О необходимости выявления и привлечения бенефициаров, членов совета директоров, поиске общего центра принятия решений и очевидной связи двух банков («Цериха» им «Капиталбанка») – ни слова.
Я повторяю ответчикам свою рекомендацию, озвученную еще в первой инстанции – надо параллельно обжаловать действия /бездействия АСВ, потому что галочку поставить в деле все равно надо, и АСВ просто продолжит доказывать вину не тех, кто привел Банк к банкротству, а тех, кто были очевидно засвечены перед Центробанком и общественностью.
Денег в конкурсной массе при таком подходе явно не прибавится. А сколько АСВ тратит на многолетние процедуры банкротства – это не секрет.
Ссылки:
Определение 1-й инстанции от 27.04.2022 года
Постановление кассационной инстанции
https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/efc67a79-5b12-400b-9823-ba4ded21e747/aaca6906-5898-478a-9878-7470345d2669/A48-1180-2016_20230807_Postanovlenie_kassacii.pdf?isAddStamp=True
