В деле о банкротстве ООО «БизнеСтолица» № А40-193349/2018 Арбитражный суд создал прецедент: за третьим лицом (не кредитором должника) установлен статус залогового кредитора на основе запрета на распоряжение имуществом (что противоречит позиции ВС РФ), и, кроме того, требования третьего лица установлены в составе текущих платежей, вопреки п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63, согласно которому, именно дата причинения вреда, а не дата вступления в силу решения имеет значение для квалификации задолженности в качестве текущей.
Так, в ноябре 2018 года в отношении ООО «БизнесСтолица» (Должник) введено наблюдение, затем, в мае 2019 года, открыто конкурсное производство.
У Должника, среди прочего, имеется в собственности земельный участок (ничем не обременен), который включен в конкурсную массу.
Однако, на данном участке расположены два нежилых здания, на которые решением суда (вне банкротства) в марте 2021 года обращено взыскание для погашения требований потерпевшего в уголовном деле, и при этом данный потерпевший не являлся кредитором Должника.
При этом суд вне банкротства отдельно разъяснил, что его решение не касается земельного участка, а принято только в отношении стоящих на нем зданий.
Все попытки заинтересованных лиц снять запрет с распоряжения зданиями и (или) обжаловать решение суда вне банкротства не увенчались успехом.
Таким образом, изначально возникла ситуация, где земельный участок входит в конкурсную массу Должника, а здания на нем – по логике, подлежат реализации судебным приставом вне процедуры банкротства, при том ни Должник, ни кредиторы или участники Должника не являются лицами, участвующими в исполнительном производстве.
С учетом требований земельного законодательства раздельная реализация данных объектов невозможна, однако и Законом не урегулирован вопрос: каким образом продавать, и кто (судебный пристав или конкурсный управляющий), и как должен распределить денежные средства от совместной реализации этих объектов?
В деле о банкротстве № А40-193349/2018 Арбитражный суд г. Москвы добавил еще больше неопределенности в данный вопрос, определив следующее:
1. За третьим лицом (не кредитором должника) установлен статус залогового кредитора на основании запрета на распоряжение имуществом;
2. Требования третьего лица установлены в составе текущих платежей, вопреки п. 10 ПП ВАС РФ №63.
Установление залогового статуса было мотивировано судом тем, что в другом обособленном споре в данном деле о банкротстве суд апелляционной инстанции посчитал, что «решение суда вне банкротства не является основанием для исключения из конкурсной массы земельного участка». На этом основании в целях защиты прав потерпевшего суд применил по аналогии норм п. 5 ст. 334 ГК РФ.
Между тем, «запрет на распоряжение имуществом не порождает таких залоговых свойств, которые позволяют кредитору получить приоритет при удовлетворении его требований в процедурах банкротства» (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 27.02.2017 № 301-ЭС16-16279 по делу № А11-9381/2015).
Кроме того, квалифицируя задолженность как текущую, суд проигнорировал тот факт, что данное требование по возмещению вреда возникло у третьего лица (потерпевшего) более чем за 10 лет до возбуждения дела о банкротстве
ООО «БизнесСтолица».
Несмотря на то, что пункт 10 ПП ВАС РФ №63 гласит: «дата причинения вреда кредитору, за который несет ответственность должник в соответствии со статьей 1064 ГК РФ, признается датой возникновения обязательства по возмещению вреда для целей квалификации его в качестве текущего платежа независимо от того, в какие сроки состоится исчисление размера вреда или вступит в законную силу судебное решение, подтверждающее факт причинения вреда и ответственность должника».
В результате признания судом требований текущими у третьего лица появилась возможность реализации зданий вне рамок дела о банкротстве, что прямо предусмотрено п. 19 ПП ВАС РФ № 58.
Однако остается неразрешенным вопрос: как кредиторы Должника должны получить причитающиеся им денежные средства в результате совместной продажи земельного участка и зданий вне банкротства, при условии, что третье лицо теперь является текущим кредитором Должника, чьи требования обеспечены залогом?
Полагаем, что дальнейшее развитие событий в данном неординарном деле может стать поворотным в правоприменительной практике в подобных непростых и прямо не урегулированных ситуациях, где часть имущества принадлежит Должнику, а часть — хоть, и принадлежит Должнику, но его судьба решена судебными актами вне банкротства.
