1 Механизм признания недействительными сделок несостоятельного лица призван возместить убытки конкурсной массы от действий должника в преддверии банкротства. Признавая инициаторов обособленных споров о недействительности сделок менее защищённым участником процесса, правовое регулирование обязывает заявителя соблюсти достаточно скромный порог доказывания. Вызвав у суда обоснованные сомнения в действительности сделки, заявитель перекладывает обязанность по опровержению таких сомнений на ответчика.
2 В подобной системе субъективной оценки «обоснованных сомнений», заявители зачастую основывают свои доводы на обстоятельствах, доказывающих потенциальную возможность создания условий для совершения недействительных сделок, но не сам факт ущерба конкурсной массе.
3 Иными словами, сам факт наличия операций между аффилированными лицами, воспринимается инициатором споров о недействительности как подозрительная операция, в отношении которой сам ответчик должен представить детальное и устраняющее любые сомнения в действительности обоснование.
4 В рассматриваемом споре о недействительности заявитель также предположил, что хозяйственная деятельность между аффилированными лицами с большой долей вероятности имела недобросовестный характер. Суды нижестоящих инстанций согласились, что ответчиком не устранены сомнения в том, что денежные средства, поступили от ответчика как плата за реальные товары и выведены со счетов должника. Так как результатом дальнейшего распоряжения должником средствами, полученными от ответчика, не привело к их попаданию в конкурсную массу, сделка совершена несостоятельным лицом безвозмездно.
5 Выводы Верховного суда заключаются в недопустимости применения последствий недействительности сделки в случае недоказанности самого факта совершения такой сделки.
6 Как указано в самом определении: «Одного лишь предположения о том, что должник передал какое-то имущество и в каком-то объеме, явно недостаточно, так как при таком подходе судебный спор становится беспредметным (абз. 3 стр. 5)».
7 Коллегией раскритикован подход судов, основанный на возложении бремени доказывания фундаментальных фактических обстоятельств на ответчика. Полагаем, что подобным образом Верховный суд пресёк формирование презумпции о безусловно недобросовестном поведении аффилированных лиц в хозяйственной деятельности, предшествующей банкротству одной из сторон.
8 Данный вывод также обусловлен содержанием тезиса, транслируемого Верховным судом, применительно к спорам об установлении требований аффилированных лиц: «Очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих».
9 Как известно, Верховный суд является негласным регулятором, определяющим направление развития судебной практики. Рассмотренное определение направлено на обеспечение большей защиты группе лиц на стороне должника. В текущих экономических условиях, гражданский оборот требует дополнительного стимулирования, в том числе посредством таких косвенных сигналов, как защита Верховным судом аффилированных к должнику лиц от беспредметных взысканий в пользу кредиторов.
10 Данное определение возлагает на инициатора спора о недействительности дополнительные обязанности по обоснованию заявления, что осложнит процесс пополнения конкурсной массы, но придаст ему большей легитимности ввиду повышения судами порога доказывания для заявителей и, как следствие, развитие баланса состязательности процесса.
